"Константин Михайлович Станюкович. Товарищи ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

* Водкой (англ.).

В это время в конторе появился бывший ревизор, лейтенант Нерпин. Вещи
его были внесены китайцем-боем гостиницы.
- Под суд еду, Егор Егорыч! Прямо в Россию и под суд, Егор Егорыч! -
воскликнул, здороваясь с Пересветовым, молодой красивый лейтенант в
щегольском статском платье.
И в лице и в голосе Нерпина была вызывающая, неспокойная наглость, и в
преувеличенном смехе слышалась искусственность.
- Как же-с... И вас под суд - скажите пожалуйста! И всех нас,
грабителей; вас, меня и Подосинникова, старшего механика... С ним и не
говорил этот новый прохвост, а приказал передать - уезжать. Верно, и
Баклагина отправит в Россию... Он, дурак, сам себя, говорят, описал
извергом... Сегодня Баклагина зовет к себе Северцов... Верно, Баклагин еще
порасскажет. Может, за откровенность грозный судья и не потребует примерного
наказания... Всех, говорят, выдал в своем показании... Нечего сказать,
по-товарищески, Егор Егорыч... Каков-с?!
Пересветов озлобленно промолвил:
- Да... Признаться, не ожидал такой... мерзости...
- А еще фыркал... Придирался ко мне... Ревизор, мол, худо кормит...
Помните, из-за солонины чуть было скандала не сделал!.. Хорош товарищ...
Вроде этого Иуды адмирала. И пожалуй, еще Иуда оставит Баклагина на
эскадре... А ведь мы воры... ужасные воры... Он ведь так-таки и намекал мне
об этом. Так и хотелось дать ему в морду... да удержался... Не захотел в
матросы из-за мерзавца. И какой же скот его превосходительство...
Реформатор... Неподкупный... Долг выше всего... Независимый!.. Имеет деньги,
так и зудит, подлец. А как сам-то выскочил в адмиралы?.. Я слышал от
ревизора на "Проворном".
- А что? - с замирающим любопытством спросил Пересветов.
- Из-за одной пожилой дамы, жены... (и Нерпин даже назвал фамилию
какого-то сановника). И карьера оттого... Нелицеприятный! Независимый! -
лгал Нерпин, перевирая слышанную им сплетню.
Пересветов теперь уж не останавливал лейтенанта, который хоть и в
статском платье, а все-таки не смел по долгу дисциплины так ругать
начальника эскадры, и капитан прежде, разумеется, не позволил бы
подчиненному таких речей.
Егору Егоровичу, напротив, было приятно слушать брань и сплетни на
Северцова, да еще без свидетелей и в конторе иностранного отеля, в которой
сидел англичанин-хозяин (конечно, "подлый" и "воображающий о себе"),
разумеется, ни слова не понимавший и только недовольно пучивший и без того
слегка выпяченные голубые глаза, словно бы находя, что для разговоров место
не "office"*, а "parlour"**.
______________
* Контора (англ.).
** Гостиная (англ.).

Но еще приятнее и успокоительнее было то, что ревизор, по-видимому, не
был в отчаянии и, казалось, далеко не верил возможности быть под судом.
"Положим, Нерпин и легкомысленный человек, но неглупый и ловкий", -
думал Егор Егорович и сказал бывшему ревизору: