"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим" - читать интересную книгу автора

разный вздор. Она была очень недурна собой и, заметил я, в последнее время
очень наблюдала за своим туалетом. Прежде, по вечерам, ее никогда не бывало
дома: она любила Александринский театр и часто ходила туда или бегала к
знакомым, но месяца через два после того, как я поселился у нее, молодая
женщина стала домоседкой, сидела по вечерам дома и поджидала меня, чтобы
вместе пить чай, когда я возвращался от старухи. Она верила в мою звезду,
хвалила мой образ жизни, рассчитывала, что я со временем получу хорошее
место и, шутя, называла бирюком... Она, конечно, и не догадывалась, с какими
целями я приехал в Петербург, и простодушно радовалась, что я так скоро
устроился и мог зарабатывать шестьдесят рублей в месяц.
Обыкновенно за чаем она расспрашивала меня о молодой девушке, которую я
изредка видел у старухи, и расспрашивала все чаще и чаще, подробней и
подробней: какая она, хороша ли, нравится ли мне и т.п.
Я, конечно, ограничивался короткими ответами, говорил, что мне до
молодой девушки нет никакого дела, а Софья Петровна радостно похваливала
меня за это и весело замечала:
- Ну, разумеется, таким бедным людям, как мы с вами, нечего связываться
с богачами.
И снова принималась весело болтать и угощать меня чаем и булками с
маслом.


VI

Я бессовестно лгал ей, когда говорил, что мне нет никакого дела до той
молодой девушки, которую я встречал у княгини. Напротив, эта девушка очень
меня заинтересовала, и, когда я встречался с нею, у меня как-то сильней
билось сердце, я замирал, и долго потом образ ее преследовал меня. Меня это
злило. Я сознавал, что Софья Петровна, с своей точки зрения, была права,
когда говорила, что "бедным людям нечего связываться с богачами", но мне в
то время было двадцать три года, а девушка была такая красивая, изящная и
гордая... И отчего ж я не смел даже молча любоваться ею?.. Разве оттого, что
я нищий?.. Но кто же мешает мне не быть нищим?.. Я за эти два месяца
кое-чему научился и увидел, что не боги же обжигают горшки и что не так
трудно пробиться неглупому человеку, поставившему себе целью завоевать у
судьбы положение... Я видел ничтожных и глупых людей, имевших и состояние и
положение... Чем же я хуже других?
Такие мысли нередко приходили мне в голову, когда я шел к старухе,
приодевшись как можно лучше и опрятней. Обыкновенно около старухи сидела
пожилая компаньонка и весело улыбалась моему приходу, так как ни дна часа
она избавлялась от капризов больной и придирчивой старухи. Я присаживался на
кресле перед маленьким столиком, на котором стоял графин воды и лежала
раскрытая книга. Старуха кивала на мой поклон головой и, обыкновенно, таким
же движением давала мне знать, что я могу начинать. Я читал ей "Русскую
старину", "Русский архив", романы в журналах и книги духовного содержания.
Чтение мое, как кажется, нравилось, потому что старуха, обыкновенно,
внимательно слушала и не замечала, как при начале чтения компаньонка ее,
Марья Васильевна, незаметно ускользала из комнаты, и мы оставались вдвоем с
барыней. В небольшом будуаре, где она постоянно лежала в креслах, было до
того накурено разными духами, что под конец чтения у меня всегда