"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим" - читать интересную книгу автора

XII

На другой день, в десятом часу утра, я занялся туалетом с особенною
тщательностью, потом зашел к парикмахеру постричься и, скромно причесанный,
как следовало молодому человеку в моем положении, отправился к господину
Рязанову на Васильевский остров.
Петербургская жизнь научила меня, как надо ладить со швейцарами домов,
в которых живут более или менее важные люди, и я без затруднений подымался
по широкой, устланной красным ковром лестнице во второй этаж, получивши
предварительно от швейцара сведения, что "генерал принимает, и у них никого
нет". Я отдал свою карточку презентабельному на вид лакею и через минуту был
введен в большой кабинет, уставленный шкафами с книгами и изящной мебелью,
обитой зеленым сафьяном. За письменным столом, стоявшим среди комнаты, сидел
господин Рязанов, небольшого роста, некрасивый, коротко остриженный брюнет
лет сорока, в утреннем сером костюме. При моем появлении он отложил в
сторону перо, отодвинул лист исписанной бумаги и поднял на меня небольшие
черные глаза, зорко и умно глядевшие из-под очков. Проницательный взгляд
этих глаз скрадывал некрасивость лица, придавая ему умное выражение.
- Очень рад видеть вас, господин Брызгунов! - проговорил он, чуть-чуть
привставая и протягивая руку. - Садитесь, пожалуйста!
Я сел в кресло у стола и приготовился слушать.
- Вас очень рекомендует Николай Николаевич Остроумов. Он в восторге от
ваших занятий и трудолюбия, а в особенности от ваших трезвых взглядов, столь
редких, к сожалению, среди нашей бедной молодежи, - прибавил господин
Рязанов тоном соболезнования.
Мне оставалось только поклониться.
- Вы, кажется, деятельно помогали Николаю Николаевичу в составлении
записок? - спросил Рязанов, и, показалось мне, в его глазах мелькнула
усмешка.
- Помогал.
- В составлении записки о среднеазиатской дороге вы, если не ошибаюсь,
тоже принимали участие?
- Да, под наблюдением Николая Николаевича.
- Так... так... Она недурно написана, очень недурно, хотя, впрочем,
сведения неверные...
Рязанов помолчал, оглядывая меня своим зорким взглядом, и наконец
продолжал:
- Остроумов, между прочим, говорил мне, что вы были бы не прочь ехать
на лето в деревню в качестве репетитора?
- Да, я ищу занятий.
- Вы занимались прежде репетиторством?
- Как же! И в гимназии, и по окончании курса я давал уроки.
- Вы прежде служили у мирового судьи письмоводителем?
- Да.
- И приехали сюда искать работы более подходящей?
- У меня на руках мать и сестра, а жалованье письмоводителя ничтожно.
- Так, так... Это я к слову... Мне все эти подробности сообщил Николай
Николаевич, рассказывая, как вы помогаете вашему семейству. Это такая
редкость нынче...
Я потупил скромно глаза, недоумевая, к чему он делает мне такой допрос.