"Константин Михайлович Станюкович. Танечка" - читать интересную книгу автора

чьи это шаги, но головы не повернула и еще более углубилась в газету.
- Здравствуйте, Татьяна Алексеевна, - раздался около нее радостный,
несколько взволнованный мужской голос.
- Ах, это вы, Петр Александрович? - как будто удивилась она. -
Здравствуйте! - любезно промолвила Танечка и, отложив газету, протянула свою
маленькую белую ручку Поморцеву. Тот крепко сжал ее в своей широкой мясистой
руке.
Поморцев был молодой, недурной собою брюнет лет тридцати. Свежее,
румяное лицо его, с мягкими чертами, было опушено вьющейся черной бородкой.
Он выпустил руку хорошенькой Танечки и смотрел на нее через очки своими
черными, бархатными глазами, словно очарованный. Восторг влюбленного сиял у
него на лбу.
- Что так поздно?
- Задержали меня в городе, Татьяна Алексеевна! А то бы я, разумеется,
поспешил надоесть вам! - говорил он мягким приятным тенорком, благоговейно
любуясь Санечкой и нервно пощипывая дрожащими пальцами свою шелковистую
бородку.
И, присаживаясь около Танечки, прибавил пониженным тоном:
- Если б вы знали, как вам идет это платье, Татьяна Алексеевна!
А его лицо как будто договаривало: "И как я вас люблю, милая девушка!"
- А вы думаете, я не знаю, что идет? Отлично знаю! - засмеялась
Танечка.
- Не сомневаюсь.
- А папа вас ждал к завтраку - и уж думал, что вы не приедете.
- А вы, конечно, не ждали? - шутливо промолвил Поморцев.
- Конечно, нет! - ответила она, вздергивая кверху капризно головку.
Этот надменный жест очень шел к ней.
На лицо Поморцева набежала тень. Он внезапно сделался мрачен и как-то
весь съежился. Еще вчера ему сказали, что будут ждать его, а сегодня...
"Нет, это невозможно... надо выяснить!" - подумал он и вдруг почувствовал
себя глубоко несчастным.
А Танечка через минуту уже говорила:
- К чему мне было ждать? Я и так была уверена, что вы приедете...
навестить папу! - лукаво прибавила она.
И, словно пробуя свою власть менять состояние духа Поморцева по своему
желанию, - власть, которою Танечка пользовалась широко, - она так ласково,
так нежно взглянула на Поморцева, чуть-чуть щуря свои глаза, что Петр
Александрович снова просиял, и снова надежда согрела его сердце.
Он помолчал и спросил:
- А вы не сердитесь на меня?
- Я? За что?
- За вчерашний спор... Я всегда наговорю лишнего.
- И не думала. Я в эти два года нашего знакомства привыкла к вашим
обвинениям и знаю, что вам во мне все не нравится.
- Что вы, что вы, Татьяна Алексеевна!
И голос и лицо Поморцева протестовали против этих слов.
Но Танечка, как будто не замечая этого, продолжала:
- Я и слишком трезвая, холодная натура, я и кокетка... одним словом,
я...
- Побойтесь бога!.. - воскликнул Поморцев, перебивая. - Ничего