"Константин Михайлович Станюкович. Женитьба Пинегина" - читать интересную книгу автора

Вовсе и не интересен он для меня со своим большим животом... У меня мой Гога
есть, покрасивее вашего влюбчивого муженька... Я, говорит, пусть и
перепелка, но зато не подкрашенная общипанная пава, как вы..." И все в этом
роде... Та-та-та, та-та-та... Потеха! Так и расплевались! - заключил весело
полковник и простился с племянником.
Выйдя в прихожую, он строго приказал Анюте всем говорить, что барина
дома нет... Однако вскоре после ухода полковника стали являться посетители,
и Аннушка докладывала, и Пинегин принимал, выслушивал разные предложения и
по большей части отказывал в просьбах.
Много ходило к нему теперь народа. Только люди того небольшого кружка,
где прежде бывал Пинегин, не показывались к нему, и никто из них не просил
денег. А с какой радостью он дал бы и с каким нетерпением злорадства он ждал
этих просьб! Но эти знакомые словно в воду канули, и при случайных встречах
с ними на улице Пинегин невольно конфузился и старался обходить их. Завидя
однажды Ольгу Николаевну, ту самую хорошенькую барышню, которая ему
нравилась, он торопливо вошел в первый попавшийся магазин, чтобы только не
встретиться с нею и не увидать презрительного взгляда ее серых живых глаз.
Он уже слышал от одной своей кузины, знакомой Ольги Николаевны, с какой
гримасой она выслушала весть об его женитьбе. Даже и бывший его близкий
приятель, бедняк литератор Угрюмов, заходивший прежде довольно часто к
Пинегину и перехватывавший у него иногда по два, три рубля до получки аванса
или гонорара, и тот не показывался.
Пинегин наконец не выдержал и сам пошел к нему.
И это невольное смущение Угрюмова, и его особенная преувеличенная
любезность ясно показывали в чем дело. Но Пинегин, и сам сконфуженный
приемом, тем не менее сделал попытку предложить денег, искренно желая помочь
этому талантливому литератору, которого уважал и любил.
После нескольких минут неклеившегося разговора Пинегин робко, словно
виновный, проговорил:
- Я теперь богат, могу располагать большими деньгами... Вы, вероятно,
слышали... я женюсь на богатой девушке...
- Как же, слышал, - ответил Угрюмов и отвел взгляд.
- Возьмите у меня сколько нужно, поезжайте в Крым, на Кавказ, за
границу, куда хотите. Послушайте! Вам необходимо полечиться и отдохнуть,
чтобы потом, без забот о завтрашнем дне, написать давно задуманную вами
книгу. Возьмите, прошу вас, - почти молил Пинегин, с жадным вниманием глядя
на бледное, больное лицо молодого литератора.
Угрюмов очень благодарил, но отказался.
- Мне теперь не нужно, совсем не нужно, - говорил он торопливо и
смущенно. - Я получил хорошую работу.
Пинегин видел, что Угрюмов говорил неправду и только щадил его, не
объясняя истинной причины отказа, и ушел, хорошо понимая, что отныне между
ними все кончено.
- И черт с ним! Пусть умирает, восхищаясь своим донкихотством! -
прошептал он со злостью, внезапно охваченный озлоблением против бывшего
приятеля и в то же время испытывая чувство позора и унижения.


XIII