"Константин Михайлович Станюкович. Ледяной шторм" - читать интересную книгу автора

глазами, с мелкими кудряшками у лба, высокая и худая, как спичка,
благоухающая chipr'ом и втайне влюбчивая, Ада Борисовна, благодаря изяществу
сдержанных манер, пышным складкам на лифе, выхоленным рукам в кольцах и
кое-каким секретам нежности кожи лица, казалась близоруким мужчинам еще
недурной, особенно под густой вуалеткой и без солнечного или лунного
освещения на берегу моря.
Иметь пансион, как считала Ада Борисовна приличнее называть свои
меблированные комнаты в двухэтажном доме, она не считала "компроментантным"
занятием хотя бы для образованной девушки из порядочного общества и
генеральской дочери, жаждавшей самостоятельности и какого-нибудь дела.
Вдобавок пансион, вполне приличный и семейный, дает не только полезную
деятельность, но вместе с тем и хороший доход во время сезона, когда
порядочные приезжие ошалевают от серьезных цен, произносимых с любезной
улыбкой изящно одетой, благоухающей и корректной Адой Борисовной.
Хоть Ада Борисовна и влюбчива, но это не мешает ей быть деловитой и
аккуратной хозяйкой, понимающей значение сезона и несоответственных цен за
комнаты. Она необыкновенно заботлива о своих жильцах, особенно зимой, когда
приезжих так мало и пустующих комнат так много. Она умеет примирять
беспокойных и нервных жильцов с кое-какими неудобствами, вроде холода в
комнатах, щелей в рамах и слишком маленьких порций за завтраками и обедами,
- бесконечной внимательностью, знанием трех языков и научно доказанных
фактов о пользе для здоровья прохладного воздуха в комнатах и домашнего
простого и свежего обеда без излишества. И, в подтверждение своих
теоретических сообщений, Ада Борисовна рассказывала, как быстро поправлялись
жившие в ее пансионе прошлой зимой князь Булатовский, известный писатель
Ракушкин и один молодой офицер фон-Дорф.
Участливая к своим жильцам, что сказывалось и в ласковом взгляде
маленьких глаз и в мягком сопрано, иногда доходящем до тремоло{186}, Ада
Борисовна или заходила к жильцам, или приглашала в свою уютную и хорошо
убранную гостиную со множеством фотографий прежних жилиц и жильцов с более
или менее известными фамилиями. И, чтобы сколько-нибудь развлечь тоскующих
на чужбине по семейной обстановке, хозяйка не без увлечения и мастерства
беседовала о разных темах, дипломатически приноравливаясь к взглядам гостьи
или гостя.
Ада Борисовна болтала о литературе, о политике, о своем знатном
происхождении, о дороговизне в Ялте провизии, о задачах жизни, и, случалось,
не без патетических ноток рассказывала об одиночестве непонятых душ. В
интимной беседе с какой-нибудь понимающей собеседницей Ада Борисовна
рассказывала, разумеется, в третьем лице, об одном романе, испортившем
жизнь. Она любила. Он представлялся, что любит, но вскоре обнаружилось, что
он хотел жениться из-за низменных целей - из-за приданого и протекции отца.
И она отказала и с тех пор уже никогда не любила... Знала Ада Борисовна и
много пикантных романов приезжавших в Ялту дам. Осторожно, не называя имен
героинь, Ада Борисовна рассказывала о наивной простоте завязок этих романов,
брезгливо удивляясь, что можно увлекаться такими героями, как
татары-проводники. И не без негодования прибавляла, что им "бог знает за
что" московские купчихи и даже генеральши платили шальные деньги.
Вообразите?
Зимой, ради экономии, Ада Борисовна держала только одну горничную,
Матрешу, которая живет в пансионе уже пять лет и, расторопная и знающая свое