"Константин Михайлович Станюкович. Пари" - читать интересную книгу автора

велел отставить. Все удивились приказанию и тому, что командир уж не кричал,
как бесноватый, что запорет, хотя и никого еще не запарывал.
По лицу Быстренина пробежала торжествующая улыбка. Он подозвал боцмана
и приказал:
- Потопить баркас! Понял?
Боцман ошалел.
- Скотина! Потопи за кормой... Не заметят... и буек!.. Вернемся -
поднимем...
Боцман понял и радостно ответил:
- Есть... "Ласточке" нос утрем, Николай Иванович!..
Боцман убежал, а Быстренин побежал на шпиль, где выхаживали якорь, и
уже не грозил перепороть, а заискивающим голосом молил:
- Братцы, навались... братцы, ходом!
Матросы наваливались.
Быстренин просветлел. Он и отличится и выиграет пари. И, довольный, что
придумал такую остроумную "штуку", не вспомнил, что пари будет выиграно
неправильно и что скажет друг Муратов, если узнает.
"Разумеется, никто не должен знать. Никто на тендере не расскажет!" -
подумал Быстренин, когда у него пробежала мысль, что начальник дивизии может
узнать.
- На грот... На кливера!..
Боцман прибежал и доложил, что баркас потоплен.
- Чехол надень на распорки... Будто баркас...
- Есть! - ответил боцман.
"И ловок же!" - подумал боцман.
Прошло еще несколько минут.
- Кливера ставить. Грот садить! - точно в восторге скомандовал
Быстренин.
На "Ласточке" только послали людей по вантам.


VI

Муратов уже пил чай в своей маленькой каюте, когда вбежал сигнальщик и
доложил о сигнале.
И в ту же минуту Муратов услышал команду вахтенного мичмана:
- Свистать всех наверх. Сниматься с якоря!
Боцман просвистал и повторил команду.
Муратов выскочил на мостик.
Скрывая волнение, серьезный и, казалось, спокойный, он крикнул:
- На шпиль! Гребные суда поднять!
Матросы работали вовсю. Муратов не кричал, не ругался, как обезумевший.
Он был строг, случалось, наказывал, но не "зверствовал".
И матросы были довольны своим командиром.
Не прошло и десяти минут, как все гребные суда были подняты.
Еще оставалось минут пять, чтобы якорь отделился от грунта, - стал на
"панер", - и шкуна, одетая парусами, пошла.
"Щенок мой!" - подумал Муратов.
Он слышал отчаянный окрик с "Ястребка": "Баркас, баркас!" и обезумевший
крик: "Запорю!" - Очевидно, баркас не был еще поднят на "Ястребке", когда на