"Константин Михайлович Станюкович. Пари" - читать интересную книгу автора

"Ласточке" уже поднимали. И у "Ласточки" несколько минут впереди. Он
обернулся назад - взглянуть, что на "Ястребке". Но "Ястребок" стоял в линии
последним, и за другими судами, стоявшими в кильватере, - нельзя было
видеть, что делается на "Ястребке".
Эти последние минуты казались Муратову вечностью.
И самолюбие моряка, и щенок - по справедливости его щенок, - и честь
"Ласточки", и честь его команды, которая может быть отличной и без модной
жестокости, и незаглохшее чувство разочарования в друге, - все это волновало
Муратова, и он желал победы, точно чего-то необыкновенно важного, решающего
его судьбу.
И он невольно перекрестился и прошептал: "Слава тебе, господи", когда
раздался голос боцмана: "Панер", и "Ласточка" тронулась...
Вдруг друг побледнел и, казалось, не верил глазам.


Мимо "Ласточки" несся, почти лежа на боку и чертя подветренным бортом
воду, красавец "Ястребок", имея на своей высокой мачте всю парусину
незарифленной и на бугшприте все кливера.
У наветренного борта стоял Быстренин, красивый, но слегка побледневший,
улыбающийся, казалось, торжествующий, и, снимая фуражку, крикнул Муратову:
- Щенок мой!
- Твой! Ты - волшебник! - ответил Муратов.
Забирая ходу, тендер летел к выходу с рейда.
Шкуна летела за ним, нагоняя его.
Тогда на "Ястребке" подняли "топсель". Тендер совсем лег на бок.
На флагманском корабле взвились позывные "Ястребка" и сигнал: "Адмирал
изъявляет свое удовольствие".
"Правильно. Молодчина Быстренин!" - подумал Муратов, любуясь бешеной
отвагой друга и все еще недоумевая, как он мог так скоро поднять баркас и
раньше сняться с якоря.


VII

Мичман с "Ястребка" проболтался о потоплении баркаса, и "штука"
Быстренина стала известной в Севастополе.
Многие моряки восхищались выдумкой Быстренина.
Старый адмирал, начальник пятой дивизии, потребовал Быстренина на
флагманский корабль.
Лейтенант вошел в адмиральскую каюту далеко не в приятном настроении.
Адмирал подал руку Быстренину и сказал:
- Находчивы, молодой человек, и лихо управляетесь "Ястребком", -
хвалю-с.
Но старое, сморщенное лицо адмирала было серьезно и сделалось строгим,
когда старик продолжал:
- И все-таки объявляю вам строгий выговор-с. Понимаете, за что-с?
- Понимаю, ваше превосходительство! - ответил Быстренин и самолюбиво
вспыхнул.
- Впредь не фокусничайте. Нехорошо-с. Что бы вы сделали, если бы баркас
был вам нужен в те дни, когда были в море? Я отдал бы вас под суд-с. И не