"Константин Михайлович Станюкович. Дождался" - читать интересную книгу автора

торжественностью произнесла:
- Считаю своим долгом сказать, что ваш соотечественник очень плох.
- Бедняга! Еще вчера вечером я сидел у него, и он бодрился.
- Милый наш доктор только что был у Неволина...
- И что же сказал?
- Он предупредил меня, что бедный молодой человек более недели не
протянет.
- Неволин и не догадывается?
- Почти все чахоточные не догадываются. А кажется, так легко
догадаться... Я сейчас навещала Неволина... Он не встал сегодня с постели и
наверно уж не встанет... И как слаб, как взволнован!..
- Отчего взволнован?
- Рано утром получил телеграмму... О, как жестока его хорошенькая жена!
Как жестока! Бывают бессердечные женщины, но такие, как она, редки. Не
правда ли? Вы, как писатель, знаете нас. А Неволин не знает. Он все еще
надеется... А я, признаюсь, думаю, что эта дама совсем не приедет... К чему
ей умирающий муж? Она, верно, забыла священный долг жены... А он так ждет,
так любит! - И госпожа Шварц поднесла к глазам носовой платок. - Мне так
жаль молодого человека, который так хочет увидеть жену и умирает один, на
чужбине, что я посоветовала ему сейчас же ехать в Петербург...
- Умирающему? - воскликнул Ракитин.
"И какая же ты стервоза!" - подумал он.
- Доктор находит, что больной доедет... Уже ожидание видеть через два
дня жену поддержало бы его... Так бы хорошо было бы для него умереть около
любимого человека... И когда я сказала о Петербурге и думала, что поездка
его обрадует, Неволин - вообразите - взволновался и рассердился...
- Не оценил вашей доброты, госпожа Шварц?
Хозяйка сделала вид, что не услышала злой иронии в голосе Ракитина и не
заметила его насмешливых глаз.
- Я желала Неволину добра... Разве не ужасно умереть одному, без
близких?..
- Но все-таки дайте ему умереть в пансионе...
- Да разве я не хочу держать умирающего в пансионе?.. О, не говорите
так, monsieur! Я не заслуживаю обидного подозрения. Я христианка! -
патетическим тоном оскорбленной добродетели воскликнула хозяйка. - И я так
люблю бедного Неволина. Он всегда был так добр и деликатен со мной... Так
предупредительно платил вперед. И - спросите у него - как я заботилась о
нем! Поверьте, что я постараюсь, чтобы его последние дни в моем пансионе
были по возможности покойны... Сегодня же позову сиделку, хотя бы на мой
счет, если Неволин не вспомнит перед смертью заплатить ей...
И, словно бы в доказательство ее христианской любви к ближнему, она
прибавила:
- Вы знаете, с какими предрассудками приезжие? Я понесу большие убытки,
если нескоро сдам комнату - ведь комната превосходная? - после покойника...
А для бедной женщины это чувствительно, но я и не подумаю мысленно упрекнуть
память молодого человека... Тревожит меня только одно...
- Что такое? - спросил Ракитин.
- Я не знаю, как быть, если жена не приедет, и Неволин умрет... Кого
известить, кроме жены, других близких в Петербурге... Где захотят похоронить
его... И вообще...