"Константин Михайлович Станюкович. Дождался" - читать интересную книгу автора

- Дайте мне квитанцию от багажа.
- Не беспокойтесь.
И молодая женщина отдала квитанцию сторожу и попросила его принести
багаж в пансион Шварца, и пошла рядом с Ракитиным.
И ни полслова. Только "жив ли?".
"Что это за женщина?" - думал Ракитин, украдкой любуясь ею. И серьезно
сказал:
- Муж о моей телеграмме не знает... Он так волновался, так нетерпеливо
ждал вас, что я решился известить вас о положении мужа.
- Благодарю за телеграмму. Я знала об его положении.
И опять продолжала идти молча.
- Валерий Николаич просил предупредить вас, что он очень похудел. Он
хотел подняться с постели, чтобы встретить вас, и не мог... И все-таки
верит, что будет жить.
Выражение чего-то мучительно скорбного залегло в глазах молодой
женщины. Лицо ее стало строже и, казалось, непроницаемее.
Неволина опять молчала. И только пошла скорее.
Ракитин догадался не мучить женщину своими сообщениями.
Он обиженно замолчал. И, стараясь скрыть одышку от скорой ходьбы, едва
поспевал за молодой женщиной.
"Не спешила к мужу из Петербурга, а теперь торопится!" - думал Ракитин,
недовольный, что программа его изучения интересной женщины с первого же
начала не исполняется, "И знает ли эта барыня, что я писатель? Читала ли
меня?" - спрашивал себя Ракитин, раздраженный этой почти резкой
сдержанностью молодой женщины с ним.
- Вот сюда, в сад, Елена Александровна! - проговорил он довольно
сдержанно.
В саду было много пансионеров. Все знали, конечно, что приехала жена
умирающего. И многие дамы взглянули на молодую женщину, еще более
возмущенные ее красотой, изяществом и видом далеко не приниженной кающейся
женщины.
Пожилая толстая англичанка, бесцеремонно рассматривавшая Елену
Александровну в лорнет, пришла в ужас. Худая девица из Гамбурга шепнула
хорошенькой пасторше с недоумевающими глазами, что русская дама просто
нахалка.
- Но все-таки, надо сказать, бог ее наградил красотой! Не правда ли,
фру? - проговорил пастор, обращаясь к жене.
- Я с тобою согласна, мой друг.
- Но тем не менее она не может быть хорошей. Так долго не ехать к
мужу... Не так ли, фру?
- О, конечно! Как можно оставлять мужа, да еще больного.
- Ты хорошая женщина, фру. О, ты великолепная женщина, фру! И ты
гораздо красивее этой дамы, фру! Я правду говорю!
- Ты слишком добр ко мне, Аксель!
Французов русская дама обворожила. С загоревшимися глазами они жадно ее
рассматривали и потом зашептали, что она сложена восхитительно и что такая
женщина не может не иметь любовника.
А молодой англичанин замер от восторженного удивления и, краснея, как
пион, мог только протянуть:
- О-о-о!