"Константин Михайлович Станюкович. "Вы не нужны"" - читать интересную книгу автора

брюнетку. Ах, Александра Николаевна, не особенно приятно здесь служить! -
прибавил Стрижов.
- Так вы так и не знаете, за что меня увольняют?
- Честное слово, наверное не знаю. Недаром же Уржумцев - человек
настроения и вдобавок... - И, понижая голос до шепота, молодой человек,
показав длинным, выхоленным пальцем на свой лоб, сказал: - Знаете, какой
фрукт Уржумцев!
- Однако вы, Сергей Александрович, очень ухаживаете за "фруктом", - с
нескрываемой насмешливой иронией проговорила Болховская, и в ее глазах
мелькнуло презрение.
- Поневоле приходится приноравливаться, как это ни противно. Скорее бы
уйти отсюда. А вам, Александра Николаевна, Уржумцев верно не посмеет не дать
другого места; ведь он ценит вас как работницу. Все у нас знают, как вы
работаете.
- И тем не менее?..
Александра Николаевна горько усмехнулась, решительно прошла через
большую комнату и вошла в кабинет своего непосредственного начальника.


III

Приземистый, широкоплечий, довольно некрасивый, лысый инженер в тужурке
привстал со своего кресла у письменного стола и, протягивая руку, спросил:
- Что прикажете, Александра Николаевна?
- Насчет вот этой бумаги...
- Ах, да, было позабыл. Уж вы не сердитесь, барынька, служба службой, а
дружба дружбой. Председатель требует экономии.
- За что же она отразилась на мне?
- Я тут ни при чем. Председатель находит, что вы получаете большое
жалованье, и нашел другую барышню на тридцать рублей. Я, конечно, стоял за
вас, но вы знаете председателя - он упрям как лошак. Во всяком случае, вы,
Александра Николаевна, не тревожьтесь. Я попрошу председателя, чтобы вам при
увольнении выдали жалованье за два месяца, а потом постараюсь устроить вас.
Пока оставлю за вами вечерние занятия.
- Это на пятьдесят рублей? На что же я буду жить с дочерью? Подумали вы
об этом? - раздраженно бросила Болховская.
- Я, кажется, не легкомысленный человек, и знаете, сколько мне
приходится обо всем думать. Вы не должны быть на меня в претензии. Я и без
того смотрел сквозь пальцы, когда вы поздно являлись на службу... И уже не
раз слышал из-за вас замечания председателя.
- Да ведь я с работой не опаздывала. Работала дома.
- А меня могли обвинить, что я покровительствую вам. Пожалуй, скажут,
что пользуюсь особенным вашим благоволением.
- Это каким? - проговорила, рассмеявшись, Александра Николаевна,
взглядывая на широкое, сияющее и тупое лицо с лысиной, которое остряки в
правлении находили похожим на колено.
- Кажется, понятно. Женщины не лишают меня своего особенного внимания.
И с победоносным видом Уржумцев прибавил:
- Я не виноват, что нравлюсь женщинам и внушаю им мечты, полные чар,
неги и блаженства.