"Константин Михайлович Станюкович. Мунька" - читать интересную книгу автора

человека, довольного и собой, и уютом, и благополучием, не отравленным
какими-нибудь неприятностями по дому, когда отворились двери и в комнату
вошли: впереди - кухарка Аксинья и сзади - две ее приятельницы.
Старший дворник тотчас же принял серьезный и недовольный, несколько
официальный вид, так как по взволнованному и несколько вызывающему лицу
Аксиньи догадался, что она пришла с жалобой или претензией. А этого старший
дворник не любил.
- К вам, Михайла Иваныч! - почтительно кланяясь, проговорила Аксинья.
Поклонились и другие две.
- Насчет чего?
- Да насчет этого подлеца Муньки, Михайла Иваныч...
И Аксинья застрекотала. Хотя старший дворник и заметил, и довольно
внушительно, что надо держать провизию на замке, чтобы не выходило
неприятностей, тем не менее был возмущен Мунькой, тем более, что Аксинья и
ее приятельницы обвиняли его и во всех прежних пропажах по съестной части, о
которых прежде не говорили Михайле Ивановичу.
- Думала на крыс. А это обязательно Мунька! - решительно протрещала
Аксинья и припомнила все воровские его проделки на стороне.
Две кухарки воскликнули:
- Ведь каким прикидывался на дворе!
- По ночам воровать, а теперь скрывается, шельма!
Старший дворник снова повторил насчет верности замка.
- А касательно этого подлеца-вора, так ему будет форменная выучка.
После нее не покажется в наш дом! - проговорил Михайла Иванович, вполне
уверенный в серьезности выучки. - Вот, как вернусь из участка, я разыщу
беспаспортного шельму... От меня, небось, не скроешься! Ну ступайте, мадамы,
по своим делам... А мне некогда... Допью чай - и в участок... Уж такая наша
трудная "должность"! - прибавил старший дворник.
Господа Артемьевы, у которых жила Аксинья, только что вышли в столовую
пить кофе.
Молодая женщина в красном капоте со взбитыми черными волосами
попробовала кофе и сделала гримаску. Поморщился и пожилой господин в
форменном сюртуке.
- Что за сливки? Мерзость! - раздражительно проговорил Артемьев.
- Не понимаю... Не те сливки... Куда они делись?! Ах, что за прислуга!
- промолвила со вздохом Артемьева и велела горничной позвать Аксинью.
Но Аксинья уже влетела в столовую. Захлебываясь от торопливости,
взволнованная, с торжествующим видом подозреваемой жертвы, она затрещала,
как сорока, не без драматизма в крикливом голосе.
- Вы, барыня, напрасно на меня обижаетесь за сливки. Там у нас
несчастье. Подлая собака все слопала из ящика... И суп, и сливки, и мясо...
Курицу унесла на глазах... Я докладывала: замок бы... Вот и вышло... На
заре, видно, сам господь меня разбудил, чтобы правда объявилась, кто вор...
Встала я, вышла на лестницу, чтобы посмотреть, не скисли ли сливки, как
можете себе представить, милая барыня, этот самый Мунька... рыжий пес... Уж
какая была крепкая бечевка... перегрыз... Я, дура, бывало, все на крыс... А
вы не доверяли, барыня, когда что пропадало... Как, мол, крысы и сливки... А
собака, оказывается, все таскала... Просто отчаянная собака... Если не
слопает, то все перепортит... Ничего не боится...
Машка, на вид необыкновенно ласковая, угодливая и пригожая белая