"Константин Михайлович Станюкович. "Берег" и море" - читать интересную книгу автора

отделаться от этой дамы.
- Какая наглость!.. Наглость какая! - повторил адмирал, похрустывая
пальцами.
Адмирал уже представлял себе просительницу дерзкою психопаткой, а то и
курсисткой, с которой, чего доброго, нарвешься на скандал и еще попадешь в
газеты. Нечего сказать, приятно!
И какое может быть у нее экстренное дело к нему?
Взволнованный адмирал придумывал причины, одна другой несовместимее.
Одна из них казалась ему вероятнее. "Верно, прилетела жаловаться на мужа,
что прибил ее. И поделом такой женщине! Верно, и распутная. Иди с жалобой к
экипажному командиру, а то лезет в квартиру... И не уходит... Курьера нет...
Никишка... рохля!"
"Наглая баба!" - мысленно поносил старик просительницу.
И этот властный старик, который позволяет грубости и не про себя с
подчиненными, избалованный их страхом дисциплины и раболепством, теперь
чувствует бессилие, и перед кем? Перед какою-то бабой!..
Точно потерявший ум и засушивший на старости лет сердце, он злобствует
на просительницу, трусит ее и, растерянный, не знает, на что решиться.
Решительный и сообразительный в море, он прежде знал, что делать при
всяких обстоятельствах на командуемых им судах.
А теперь?..
Так прошла минута.
Отступив к двери, Никита взглядывал на беснующегося адмирала и мысленно
порицал его.
"Не обезумей из-за своего звания, очень просто решил бы ты в секунд
плевое дело, по рассудку и совести. На том свете уж ему паек идет, а он
куражится над подчиненными людьми..."
Сочувствующий просительнице, пообещавший ей попытаться насчет приема
адмиралом, он осторожно проговорил:
- Дозвольте доложить, ваше высокопревосходительство?
- Ну... Что еще?
- Просительница не осмелится зря докучать вашему
высокопревосходительству.
- Почему?
- Она вовсе не озорного вида.
- А какого?
- Очень даже благородного обращения, ваше высокопревосходительство!
Хоть по своей гордости и не оказывает обескураженности, плакать не плачет, а
заметно, что в расстройке... Такая тихая, в строгой задумчивости сидит
просительница и ждет!
И после паузы Никита значительно и серьезно прибавил, чтобы напугать
адмирала:
- Как бы, грехом, с ней чего не случилось от отчаянности, ваше
высокопревосходительство!
- Чего? - испуганно и растерянно спросил адмирал.
- Известно, по женской части. Схватит ее "истерик", и заголосит
просительница на всю квартиру! - значительно и таинственно понижая голос,
докладывал Никита.
Недаром же он клепал на просительницу с самыми добрыми намерениями
человека, еще не забывшего совесть.