"Константин Михайлович Станюкович. Червонный валет" - читать интересную книгу автора

он глухо произносил: "уйди!" Она, разумеется, в ответ посылала проклятия, а
он бешено заносил руку...
Из кабинета раздавались отчаянные истерические рыдания; мать металась
по полу и наконец замирала в обмороке. Маленький Жорж не раз подглядывал эти
сцены и жалел мать.
После таких сцен генеральша, казалось, еще более привязывалась к своему
последышу. Засовывая ему в рот сласти и обливаясь градом слез, она невольно
изливала свои жалобы на отца перед сыном и как-то невзначай, сама не
понимая, что делает, посвящала его в свои тайны. Мать баловала сына,
потакала капризам, рядила в дорогие курточки, мотала вместе с ним деньги на
сласти, иногда возилась с ним подолгу, забавлялась, как дитя игрушкой,
иногда забывала, что не видала его по целым дням. Она выезжала, принимала
гостей, читала французские романы и с каким-то наслаждением поруганного
женского самолюбия занималась наблюдениями за любовными интригами мужа. И в
этом занятии Жорж мало-помалу сделался ее хорошим помощником. Сперва мать
под благовидными предлогами посылала Жоржа к отцу, с целью застать его
врасплох, но мало-помалу посылки эти стали повторяться без всяких предлогов,
и дело дошло наконец до того, что мать с сыном нередко совершенно серьезно
обсуждали сообща какой-нибудь новый план засады, из которой Жоржу можно было
бы хорошо рассмотреть, как отец целует и щиплет гувернантку.
Гувернантки у Жоржа менялись очень часто. То сами уходили от
преследований генерала, то оставляли дом вследствие ревнивых придирок и
дерзостей генеральши. Генерал не давал им спуска. Он как-то выписывал всегда
хорошеньких гувернанток и был мастер немедленно становиться с ними на
короткую ногу. Та же история бывала и с няньками.
Сангвиник по характеру, генеральша быстро отдавалась впечатлениям.
Точно ребенок, она удивительно скоро переходила от гнева к ласке, от слез к
смеху. Часто, слушая отчет Жорженьки о том, как папенька в коридоре "обнимал
и щипал" новую "няню Дашу", мать хохотала до слез, заставляя Жорженьку
повторять рассказ о похождениях "старого развратника", как она всегда за
глаза называла своего мужа. Жорж повторял и подчас присочинял подробности,
мелькавшие в его воображении... Благодаря этим беседам с матерью, инстинкты
мальчика просыпались ранее времени, и Жорж уже подолгу льнул к губам
знакомых дам, целовавших "прелестного малютку", и краска, являвшаяся при
этом на его круглые щеки, не была краской стыда.


II

Отец нередко давал Жоржу пощечины, дирал за уши и, случалось, секал. Но
причины наказаний были до того разнообразны, что разобраться в них и
выискать какую бы то ни было руководящую идею было совершенно невозможно.
Иногда мальчика наказывали за разорванный воротник рубашки, иногда проходил
даром раскроенный лоб дворового мальчишки. Раз высекли за то, что он солгал,
другой раз простили за то, что украл какую-то безделку у своей тетки.
Генерал особенно не любил, когда разбивали или портили вещи, и за это всегда
наказывал.
Жорж выл не столько от боли, сколько от стыда и злости, и искал случая
поймать отца в его шаловливых похождениях. Он ласково упрашивал Каролину
Карловну, свою молоденькую гувернантку, идти с ним после обеда, в шесть