"Константин Михайлович Станюкович. Червонный валет" - читать интересную книгу автора

постели, на которой валялся в своей бархатной курточке и валансьенах{51}.
- Да ну же, Егор Николаевич, нечего нежничать... Пойдемте, а то из-за
вас мне достанется.
Они схватывались за руки и бегом, с веселым хохотом, бежали через двор.
Жоржа чистили, причесывали волосы, и он входил в столовую с Каролиной,
которая чинно вела за руку чистого, милого, благовоспитанного мальчика. За
обедом всегда были гости и родные. Генерал жил открыто и ел хорошо. Если он
бывал в духе, шел веселый разговор, говорили о новых назначениях по случаю
ожидавшейся восточной войны{52}, передавали сплетни, рассказывали
двусмысленные истории о местных дамах. Старший брат Жоржа, женатый, красивый
полковник, не стесняясь присутствием жены и сестер, бойко рассказывал свои
похождения на Кавказе, вызывая некоторыми подробностями веселый смех и
улыбку на уста генерала. Каролина стыдливо опускала глаза. Жорж, с наивным
видом непонимающего ребенка, вслушивался в оценку достоинств черкешенок.
Обед проходил приятно: чувствовалась усыпляющая тяжесть от лакомых блюд и
вина. Генерала ничто не рассердило, и, против обыкновения, ни один из лакеев
не ждал после обеда собственноручной генеральской расправы за неисправности,
и потому все лакеи были так же веселы, как и господа.
С приездом главного начальника в город С.{52} дом генерала оживился еще
более. Накануне великой драмы, казалось, никто не предвидел будущих
развалин. Приезжие из Петербурга штабные офицеры и адъютанты внесли за собой
ту прелесть недосказанных слов, улыбок, жестов, которая особенно понравилась
замужним сестрам Жоржа и другим дамам. Сам генерал как будто смягчился: стал
веселей, внимательней, менее груб и резок и был в восторге от посещений
важных лиц. Генеральша хохотала до слез, слушая самые скабрезные анекдоты и
прочитывая свежие французские романы, привезенные петербургскими гостями.
Сестры Жоржа наряжались и кокетничали; петербургские адъютанты
снисходительно ухаживали для развлечения. В большом, густом саду, среди
аромата цветов и зелени, часто пили по вечерам чай, и в темных сумерках
теплой южной ночи раздавался веселый смех, женские недосказанные обмолвки,
полуфразы, нежные намеки и хвастливые возгласы: "мы их шапками закидаем!"
На Жоржа эта атмосфера производила какое-то чарующее действие. Особенно
поражал его приезжий молодой адъютант своими манерами, молодцеватой осанкой,
изяществом форм, движений, слов... Он уже подражал ему, глядел ему в глаза с
верой неофита{53} и ревновал к нему Каролину. Сидя поодаль от чайного стола,
Жорж слушал, как адъютант перекидывался bons-mots* с одной молоденькой
женщиной, и в то же время ревниво следил за Каролиной. Он увлекся
адъютантом, обвел глазами и не нашел гувернантки. Он незаметно встал и пошел
в глубь сада... В темноте мелькнуло у самой решетки белое платье...
______________
* острыми словечками (франц.).

- Это вы, Каролина?
- Я. Что тебе, Жорж?
- Что вы здесь делаете?
- Ничего... Видишь, смотрю на улицу. Надоело там.
Он стал около. От дома доносился веселый говор и смех. По улице, мерно
ступая и звякая цепями, возвращались с работы на блокшивы арестанты. Они
прошли, цепи звякнули тише, совсем тихо, и все смолкло. Только в ночной тиши
раздавались от бухты протяжные оклики часовых: "слу-шай!" и вслед затем