"Константин Михайлович Станюкович. История одной жизни" - читать интересную книгу автора

вычищенных сапогах, сидел в сторонке в обширной кухне и зоркими, любопытными
глазами молчаливо наблюдал и повара в белой куртке и колпаке, и лакея во
фраке, и забегавшую щеголеватую горничную и не оставил без должного внимания
длинного ряда блестящих кастрюль, кастрюлек и разных не виданных им форм и
медных вещей, расставленных на трех полках.
Это обилие вычищенной на славу медной посуды несколько удивило его, и
он решил, что держать столько бесполезных вещей положительно ни к чему. Если
бы половину продать, и то было бы за глаза достаточно.
И пылкое его воображение уже оценивало приблизительно стоимость
назначенного им к продаже и на эти деньги, которые он почему-то уже считал
своей собственностью, покупало теплую шубу "графу", необходимую для такого
больного человека. А эту ночь бедный "граф" все кашлял, кашлял и утром,
снаряжая Антошку к княгине, часто схватывался за грудь.
Анисья Ивановна поила "графа" малиной и советовала ему посидеть дома.
Вот почему Антошка жалел "графа", и воображение его, увлеченное видом
бесполезных кастрюль, работало в известном направлении.
Затем, наблюдая, как повар без церемонии пробует кушанья, Антошка
возымел желание сделаться поваром и начал было размышлять, сколько княжеский
повар должен получать жалованья (должно быть, немало - недаром он такой
толстый!), - как вошедший лакей прервал его размышления и сказал:
- Пойдем, мальчик, к княгине!.. Да сапоги оботри хорошенько, а то
наследишь!
Несколько оробевший Антошка вытер насухо сапоги и пошел вслед за
лакеем, осторожно ступая по паркетным полам и коврам.
Лакей отворил двери кабинета и слегка подтолкнул Антошку. Он очутился
перед лицом княгини.


XV

Антошка остановился у дверей с разинутым ртом от изумления и теребил в
руках шапку, несколько смущенный и подавленный при виде пушистых ковров,
картин, мебели, обоев, разных вещиц, клетки с попугаем - словом, всей
роскошной обстановки комнаты, в которой находился.
Никогда в жизни не видал он ничего подобного и, озираясь с видом
ошалевшего дикаря, в первую минуту не заметил княгини, сидевшей в дальнем
углу за письменным столом и несколько скрытой трельяжем.
- Попка! Попка дурак!.. Попочка!
Антошка вздрогнул.
Однако, догадавшись скоро, что это кричит птица, он сосредоточил на ней
свое внимание и улыбнулся.
Княгиня между тем рассматривала Антошку в длинный черепаховый лорнет с
тем подозрительным вниманием, с каким обыкновенно смотрят благотворители на
обращающихся к ним клиентов.
По-видимому, она осталась довольна первым впечатлением, произведенным
на нее выразительным, бледным и худым лицом Антошки, и, отводя лорнет,
произнесла ободряющим, мягким, но в то же время деловым тоном:
- Подойди поближе. Не бойся, мальчик!
Антошка только теперь увидал княгиню.
Осторожно ступая по ковру, словно у него был ларек в руках, и боясь