"Илья Григорьевич Старинов. Не в плен, а в партизаны " - читать интересную книгу автора

привести к нему ефрейтора, доставившего пленного.
Темкин стоял и думал о том, что еще предпримут гитлеровцы. Майор был
совершенно не похож на многих гитлеровских офицеров, которых он видел на
плакатах, о которых он читал и слышал. Перед ним стоял деликатный,
подтянутый, чистенько одетый и хорошо выбритый офицер, он не кричит и не
пытает, а хочет отдать ему все взятое у него вещи, но пилот знал, что перед
ним фашистский разведчик, возможно, более подлый и коварный, чем другие
гитлеровцы.
- Ну, а теперь, лейтенант Темкин, можете быть свободны.
- Сейчас вас накормят, отдохнете, вам возвратят ваши вещи и вы будете
отправлены к другим пленным. Перед расставанием еще раз побеседуем. - И
майор отвернулся от Темкина, точно его и не было в комнате. Нажал кнопку и
когда пришел солдат, он отдал ему приказание и Темкина увели в небольшую, но
хорошо обставленную комнату. Оставив пленного в комнате с немецким солдатом,
верзила пошел к майору, и получил у него указания. Возвратясь, он накрыл на
стол и пригласил Темкина с ним покушать и выпить, пока принесут его вещи.
Верзила показал ему место и сел рядом справа, слева сел солдат с лицом
евнуха.
- Будь кушать, яд нет, мы будь кушать вместе с вами, - глухим голосом
сказал верзила.
Как Темкин ни старался себя успокоить, но аппетита у него не
появлялось. Ему хотелось пить, но воды не было.
- Плохая здесь вода, - объяснил на едва понятном Темкину языке
верзила, - будем пить пиво, оно как вода.
Желая утолить жажду, Темкин стал пить пиво. Немного выпив, он
почувствовал, что пиво крепленое. Заметив опьянение Темкина, солдаты стали
усиленного его угощать и сами пили вместе с ним. Темкин почувствовал, что он
чуть охмелел, но вовремя остановился и стал пить меньше, стараясь напоить
своих конвоиров. Когда трапеза окончилась, верзила отвел Темкина в небольшую
комнату, где стояли кровать, стол, два стула. Там он дал ему бумагу, показал
на чернила и сказал:
- Переписей все твой вещь, я буду отдавать.
После ухода Темкина, офицеры разговорились между собой:
- Использовать пленных надо, но так с ними разговаривать, как вы, я не
могу, да так и нельзя разговаривать с русскими, - ответил Раббе. - Вы не
работали на их территории и теперь можете изощряться, придумывая различные
уловки, а я не могу. Я слишком зол на всех красных, а потому и не могу
миндальничать с пленными. Один их вид вызывает у меня ярость.
Больше Раббе говорить не мог, взгляд его налитых кровью больших глаз
стал блуждать, словно искал - куда делся пленный. Он дрожащими руками налил
и залпом выпил большую кружку пива, быстро встал и, увидев себя в большом
зеркале, угрюмо сказал:
- Вот, дорогой мой начинающий разведчик, смотрите - мне всего только 40
лет, а я уже седею и лысею, - и он грузно сел в кресло, - это результат
трехлетней борьбы против советских партизан и диверсантов.
- Но теперь мы уже не в этой страшной России, здесь спокойнее. Теперь
мы имеем дело с антифашистами, их агитаторами и саботажниками. Это уже не
то.
Майор Вольф чуть было не сказал: "не то, что бороться против хорошо
вооруженных партизан, диверсантов, коммунистического подполья". Он знал, что