"Иван Терентьевич Стариков. Милосердие ("Судьба офицера" #2) " - читать интересную книгу автора

он начал "искать себя". Его привлекала работа над портретом, очень волновала
тема позы. Поза, отвечающая внешнему виду и характеру клиента, это было
открытие. А тут еще и счастливый случай подвернулся.
Как-то поздним вечером, часов около девяти, во время его дежурства в
ателье зашла шикарная молодая женщина лет двадцати пяти - чуть постарше
Эдика. Он не сразу понял, чем она поразила его. В ней было все
аристократично и утонченно - и лицо, и волосы, и фигура, и одежда. А еще она
показалась ему гордячкой и надменной. Ему нравились такие девушки, они
словно приз, который нужно добыть в жестокой борьбе. Держалась красавица
высокомерно. И понимая, что она имеет полное на это право, безропотно
подчинялся ей, стараясь не выглядеть раболепно, но показаться образованным,
с тонким вкусом молодым человеком. И беспредельно любезным, готовым к
услугам. Пока она рассматривала образцы на стенах приемной, Эдик изучал ее и
прикидывал, как лучше можно подать эту красавицу свету. Когда предложил ей
войти в съемочную, спросил, как бы она желала сняться? Она заказала визитку.
- Хорошо, - согласился Эдик. - Вас устроит поясной портрет?
Она равнодушно согласилась, не удостоив его даже взглядом. Словно его и
не было рядом. Это задело Эдика за живое. "Все равно ты заглянешь мне в
глаза!" - сказал он сам себе.
Он сделал три кадра.
- Но мне нужна только одна визитка, - проговорила она с досадой, снимая
с руки перчатку.
- Стоп! Замрите! Вы снимаете перчатку и смотрите на меня с полным
презрением.
- А это зачем же?
- Оставлю себе на память.
- Разве предыдущие варианты не подойдут?
- Нет, здесь вы уже снимаете перчатку, глядя на меня...
- Хм! Может, еще потребуете автограф?
- Если все пойдет удачно.
И она ушла, загадочно улыбнувшись Эдику. Черт ее знает, куда она девала
свои глаза, но только на нем они не останавливались даже на тысячную долю
секунды. Лицо у нее оказалось фотогеничным, и работать над портретом было
приятно. И сам себе поражался: он не чувствует ни стыда, ни унижения, ни
возмущения, что обладательница этого удивительного лица даже не заметила
его, Эдика.
Как было условлено, она пришла ровно через неделю, когда он снова
дежурил. Она взяла черный конверт с фотографиями и, не проявляя любопытства,
положила в сумочку. И тут он сказал решительно:
- Так просто вы не уйдете; вы мне скажете свое мнение о моей работе.
Может быть, вам не понравится.
- Разве для вас это важно?
- Это главный принцип моей работы.
Она подошла ближе к свету, достала из сумочки конверт и вытащила из
него фотографии.
- О, вы художник! - живо сказала она и посмотрела на Эдика. - Как вам
удалось? Не ожидала. Ну, спасибо. - Она протянула ему руку в черной тонкой
перчатке и произнесла: - Рената.
- Эдуард, - представился он. - Извините, Рената, но у вас в одежде есть
некоторое несоответствие вашей красоте и грации. Вы должны носить более