"Борис Старлинг. Шторм " - читать интересную книгу автора

Джейсона, основательно помятого, но, во всяком случае, живого. Таким
образом, семеро из десяти членов труппы спаслись, а одна - Сильвия, -
несомненно, погибла. А вот судьба Мэтта и Давенпорта оставалась
невыясненной. Кейт очень жаль Сильвию, но она почему-то чувствует, что до
тех пор, пока не установлено точно, кто еще спасся, оплакивать погибшую было
бы неуместно.
Из лечебницы Кейт прямиком отправилась к Бронах, где долгое время
только и делала, что обнимала то тетушку, то сына. Все это происходило в
молчании. Одно из качеств, особо ценимых Кейт в родственнице, заключалось
как раз в этом. Тетушка прекрасно знала, что, когда племяннице потребуется
выговориться, она заговорит сама, и не цеплялась к ней с миллионом вопросов,
что, будь он там, непременно сделал бы Дэвид. Ну а Лео, тот вовсе не знает о
несчастье с паромом и просто радуется возращению мамы после двухнедельного
отсутствия. Правда, целуя ее, он все же замечает, что нынче от нее как-то
чудно пахнет. Еще бы не пахло, после того как ей довелось столько времени
отмокать в Северном море.
Она оставила Лео с Бронах, потому что хочет побыть наедине с собой и
всем произошедшим.
Единственный, кому она позвонила, это Синклер. Она оставила для него
простое короткое сообщение, а потом отключила телефон в своей спальне. Она
слышит, как в квартире звонят другие параллельные телефоны и собственный
голос, когда автоответчик предлагает оставить сообщение. Говорить сейчас ей
не хочется ни с кем. А единственное, чего хочется, - побыть одной, чтобы
изгнать терзающих сознание демонов.
Она подносит правую руку к лицу и лижет гладкую кожу с внутренней
стороны запястья, гадая, может ли ощутить вкус борьбы за выживание.
Ощущается прежде всего вкус алкоголя: вместе с потом выходит похмелье, а
там, глядишь, выделится и что-нибудь еще. Теплый переизбыток страха или
холодный призвук плавающих трупов.
Но вкуса всего этого она не ощущает.
Вчера в это самое время, до того как паром покинул Берген и направился
в длинный путь обратно в Абердин, Кейт знала, кто она и что делает со своей
жизнью. Она знала, во что верит и каковы ее принципы. Все ее существование
поддерживалось аккуратным решетчатым каркасом, бывшим когда-то феноменально
прочным и тревожно хрупким. Почти как само человеческое тело.
А потом Северное море раздробило эту решетку на тысячу крохотных
кусочков и швырнуло в волны, как ту женщину на трапе.
Кейт никогда не предполагала, что с ней может произойти что-то
подобное. Несчастья, катастрофы - это случается с другими. Конечно, Бог
свидетель, за время службы в полиции на ее долю выпало немало испытаний, но
ей всегда удавалось с этим справляться. Даже тогда, когда часы судьбы,
казалось, отсчитывали ее последние мгновения, она ухитрялась найти выход из
самого запутанного лабиринта. Но вот теперь мысленные карты, по которым Кейт
прокладывала свои маршруты, оказались разорванными в клочья, и ей нужно
чертить новые, начиная с нуля.
В настоящий момент единственная точка отсчета для Кейт - "Амфитрита".
Это единственное в ее жизни, что ощущается реальным. Более реальным, чем
сработанное в Бангладеш покрывало на кровати и фотографии на стене. Более
реальным, чем ее работа в полиции округа Грампиан. И в настоящий момент,
хотя это даже трудно себе представить, более реальным, чем Лео.