"Анджей Стасюк. Белый ворон" - читать интересную книгу автора

воду из ручья. Мы надеялись, что это последний человек. Надеялись, что
больше никого не увидим.
Лес карабкался в гору, а мы, словно на каких-то дурацких гонках,
обгоняли пихты и буки. Бандурко шел быстро и уверенно, словно его вела тропа
или инстинкт. Я с трудом поспевал за ним. Первый привал мы сделали примерно
через час, когда склон уплощился, превратившись в вершину хребта, а ветер
загудел раза в два громче, чем внизу. Нам не хотелось садиться. Не хотелось
курить, но мы все равно закурили, хотя у сигарет был странный, чуть ветровой
вкус и горели они неровно, рассыпая искры и чешуйки тлеющей папиросной
бумаги.
- Слышишь? - спросил Бандурко, совершенно бессмысленно приложив палец к
губам.
- Нет.
- Собаки из Четвертне.
Я тоже бессмысленно напряг слух и вроде услыхал собачий лай, но это
вполне мог быть звук от падения обломившегося сука, а могло быть игрой
воображения или просто страхом перед пустотой леса, в которой нет даже
собак. Бандурко швырнул в снег "косиньер" и встал.
- Ему бы "костлявой" называться. Идем.
И он двинул вперед с таким видом, будто поднялся со скамейки в парке и
теперь направляется на прогулку куда глаза глядят.
Через некоторое время старый буковый лес поредел, буки стали ниже, а
потом вообще исчезли. На плоской вершине росли рахитичные вербы и березки.
Несколько корявых сосен цеплялись за воздух спутанными, как корни, ветвями.
Кое-где, подобно колоннам несуществующего собора, высились огромные
трухлявые пихты. Их стволы были насквозь продырявлены. Сквозь них продувал
ветер. Я подумал, что в округе, должно быть, полно дятлов.
- Здорово вырубили, - заметил Бандурко. - Вот только потом не знали,
что с этим делать.
Лежащие на нашем пути бревна были вовсе не буреломом. В подтаивающем
снегу было видно, что их торцы ровно обпилены. Немного это напоминало
виденные в кино покойницкие. Наваленные друг на друга тела, лежащие
крест-накрест, выглядывающие друг из-под друга, неподвижные, с червями
внутри, с гниющей, облезающей кожей снаружи. Мы перелезали через них,
перелезали, перелезали. Огромная вырубка перед нами выглядела как амфитеатр.
Теплый ветер обнажал торчащие пни. Можно "было забраться на самый верх этого
театра, занять место и наблюдать постепенное изменение пейзажа, сужение
белизны, возникновение серых и черных пятен. Чертовски неспешное
представление.
Лес кончился, и мы ощутили, что находимся в горах. И слева, и справа
горизонт был ограничен небом. Серым, перевернутым, разбегающимся в разные
стороны, но все равно небом.
- Это может быть Ицкова гора, - заметил Василь Бандурко. - Ицкова. Это
ее так вырубили. В хорошую погоду с нее можно увидеть Писаны Врх.
- Что?
- "Врх". Это на словацком, потому что эта гора уже в Словакии.
Он пошел медленней и стал глядеть вправо, словно хотел увидеть этот
самый "Врх", а потом сказал:
- Итак, мы не знаем, где находимся, да?
- А я и с самого начал не знал.