"Эрвин Ставинский. Наш человек в гестапо Кто вы, господин Штирлиц? " - читать интересную книгу автора

и еще больше на Маслова. Но подумав несколько минут он вновь вызвал Маслова.
- Это опять Корнель, прошу меня выслушать, - твердо заявил Павел. - Я
опять по поводу посетителя. Он настаивает на встрече с руководством!
- Откуда он его знает? - спросил Маслов устало.
- Он не говорит. Я считаю нужным доложить о нем шефу!
- Если считаешь, что нужно, докладывай сам, - с каким то безразличием
сказал Маслов. - Ты вообще считаешь возможным лезть к начальству со всякой
ерундой. Я лично не вижу оснований беспокоить руководство, тем более во
время совещания. Несолидно!
- Так ты советуешь мне самому позвонить в приемную полпреда?
- Я тебе ничего не советую, и ты меня не впутывай.
Павел соединился с секретарем полномоченного представителя Пчелинцевой
и сообщил, что у него в приемной консульского отдела находится посетитель и
что он настаивает, чтобы о нем сообщили Ефиму Соломоновичу.
- Ясно, - прервала его Пчелинцева. - Ожидайте. Я сейчас доложу.
Минуты через две резко и требовательно зазвонил телефон.
- Корнель? Добрый день, Павел Иванович! - Павел узнал низкий,
глуховатый голос Гольденштейна. - Что у вас там стряслось?
- Пришел посетитель. Настаивает на встрече с вами, Ефим Соломонович.
- Понятно! Слушай внимательно! Попроси всех наших удалиться, чтобы его
не видели. Создай все условия, дай ему бумагу и ручку. Пусть пока напишет,
что он хочет сообщить. В общем создай ему условия и пока не трогай его
расспросами. Я освобожусь минут через тридцать-сорок. Понял?
- Так точно! - по привычке быстро ответил Павел, и резидент положил
трубку.
Корнель вернулся в комнату приемов.
- Чаю хотите? - спросил он у немца.
- Потом, - ответил тот.
Тогда Павел положил перед ним на стол бумагу, перо, пододвинул
чернильницу и попросил изложить свои данные, а так же то, что он хотел бы
довести до сведенья руководства. Выглянув из кабинета, он крикнул Васильеву,
чтобы тот приготовил чаю.
Между тем, немец начал что-то писать; пальцы у него были короткими с
плохо обрезанными ногтями. Время от времени он останавливался, нервно
покусывал губы, думал и снова принимался писать.
Через минут тридцать, как и обещал, в комнату быстро вошел резидент -
невысокий, коренастый, с волнистой рыжеватой шевелюрой. Подойдя к столу он,
бегло взглянув на посетителя, взял исписанный им лист бумаги, стоя быстро
его прочитал и сев на место Павла, сказал:
- Так, значит вы Эрнст Кур! Бывший сотрудник контрразведывательного
отделения, или, как вы называете "абвера", полицай-президиума! Интересно!
Что вы хотели? И почему именно со мной хотите беседовать? - его голубые, с
сероватым оттенком глаза требовательно уставились на немца.
- Мои друзья знают вас, - отрывисто начал Кур. - Они знают, что вы
руководитель, поэтому я решил обратиться именно к вам! - он остановился,
ожидая реакции Гольденштейна.
- Так, так, говорите! Я вас внимательно слушаю, - подтолкнул его
резидент, подвижное лицо которого с прямым носом и выпуклым лбом оставалось
невозмутимым.
- Я хочу предложить вам свои услуги, как бывший полицейский чиновник!