"Серая нить. Книга первая." - читать интересную книгу автора (Шаповалов Александр Викторович)

ГЛАВА 15.

Едва Надмир ушел в лес к Ведуну, бывший сотник открыл сундук и стал вытаскивать вещи, к которым не прикасался больше года. Он разложил кольчугу и внимательно осмотрел плетение, не завелась ли средь него ржавчина. Вслед за ней были подвергнуты досмотру и другие доспехи.

Олейнья стояла в углу, стараясь не мешать суженому. Вен почувствовал её, оглянулся.

– Вот, свет мой, решил проверить как оно тут, – смущено произнес он.

– Собираешься? – спросила она.

– Куда? – пряча глаза, ответил вопросом на вопрос Сотник. Оленья подошла к мужу, села рядом и обняла его.

– Мечем, ты махать научился сокол мой, а вот врать, любимой жене, нет. Может, забыл кто я. Мне чтобы обман увидеть глаза не нужны были, а сними и вовсе, стараться не стоит.

– Я душа моя, – продолжила данья, потерявшись носом об щеку мужа, – к дороге давно готовлюсь. И одежду справила, сухарей насушила, мяса вяленого, да сала припасла. Извелась вся в ожидании, но теперь уж скоро.

Вен было раскрыл рот, чтобы возразить жене, но маленькая ладошка прикрыла его.

– Сын наш тоже зря время не терял. В кузне с утра до вечера пропадал. Кольчугу и латы славные для себя сделал, в углу под тряпками прячет, думал, не увижу. Сейчас меч куёт, не простой, волшбу туда вплетает, кровью его окропил. Ох, не простой меч будет, с душой. Одну руку только и будет признавать, что жизнь ему дала. Кровь в них одна. Думаю, когда день вровень с ночью станет, закончит.

Женщина покрепче прижалась к плечу мужа, замолчала. Время шло, а они все сидели, молча, перед разложенными доспехами, думая о сыне, и предстоящей дороге. Затем Оленья отодвинулась, и взглянула на мужа.

– Ты бы отец поговорил с ним, чтобы он наконечников тебе по больше наделал, тех, что броню пробивают, да с примесью серебра для нечисти. В дороге все пригодится.

– Раз ты все знаешь, будь любезна матушка сказать, когда в путь двинемся, – спросил Вен, и ущипнул, поправляющую волосы жену.

– Седина во всю голову, а все балуешься, – произнесла она,

– Ой, – вскрикнула Оленья и хлопнула мужа по плечу, – потирая ущипленное место.

– Не балуюсь, а милуюсь, – рассмеялся Вен. Он ловко скинул рубаху, и, подобравшись к жене, поднял её на руки.

Спустя тэй он, лежа в постели, водил рукой по изгибам жены, целуя разгоряченное тело любимой, спросил.

– Ты мне так и не ответила, когда в путь.

– Я ещё и виновата, – наиграно обиделась Оленья, прячась под одеяло, – набросился, словно век женского тела не видел.

– Не знаешь, так и скажи, – поддел жену Вен.

– Как только Огел с дружиной прибудет, так и отправимся, – не обращая внимания на колкость, произнесла женщина, высунувшись из-под одеяла.

– Ого, ты и этого северного медведя успела известить, – удивился сотник.

– В походе, плечё друга лишнем не будет, тем боле враг у нас общий выходит, – раздалось из-под одеяла.

Небо начало светлеть, когда Надмир покинул дом колдуна.

В лесу наступила та короткая пауза, когда суета населявших его тварей замирала. Ночные охотники и их жертвы забивались в норы, засыпали до заката, а дневные обитатели едва проснулись, только готовились покинуть своё логово.

– Пришло время собираться в путь, мой мальчик, – объявил учитель, когда он прекратил развлекать гостя, поселившегося у колдуна. – Это арицый Аруш, – Ведун представил гостя. – Он высказал желание, проводить тебя в страну Соол. Это большая удача для нас, побывать в их храмах мечтают многие. В этой дальней стране собраны лучшие книги, и там, самые лучшие наставники. Я считаю, ты многому сможешь научиться у них. Не спеши с ответом, посоветуйся с родителям. Но и затягивать, не стоит.

Надмир чувствовал, второй этап обучения не за горами, и все же, слова учителя о предстоящем путешествии застали его врасплох.

Идти домой не хотелось. Он сел на поваленное дерево на краю опушки, чтобы разобраться со своими мыслями.

Дорога, до этого дня, воспринимавшаяся им как далекое будущее, стала явью, а вот желанье отправляться в путь исчезло. От одной мысли о расставании с родителями, захотелось расплакаться. «Слюни распустил, аж по земле стелятся» – подал голос, его второе я.

Этот голос появился после прохождения испытания деревом. Тогда Надмир впав в спячку, провел три года в дупле гигантского дерева. Голос утверждал, что он Надмир воплощение жившего в другом мире, некого Алекса.

В начале Надмир едва не лишился рассудка, пытаясь избавится от наваждения, но голос лишь смеялся над его попытками.

« Пойми дурья голова, я это ты, ты это я, а разве можно избавиться от самого себя»? – поучал голос.

– Нет, ты демон, который залез в мою голову и хочет свести меня с ума, – сдавливая руками голову, причитал юноша.

«Прекрати, ей богу, что ты как маленький, подумаешь голос в голове. Мне, между прочим, обещали, что я начну жизнь с начала. И что, я очухиваюсь, и опаньки, номер то, с подселением».

– Изиде, Изиде, – сильней сдавливая голову, кричал Надмир.

«Ну, вот опять, слышь брат, ты это притормози, а то с психом в одном теле как-то не очень хочется сосуществовать», – пытался успокоить юношу голос.

Где-то месяц Надмир был на грани сумасшествия, из-за голосов в голове. Но постепенно обе личности притерлись друг другу. Со временем острота новизны стерлась, и вспыхивающие споры стали повседневностью, как наступающий день или воздух.

Не лишено было это сожительство и практической выгоды. Выяснилось, что Алекс не плохо разбирается в кузнечном деле и боевом искусстве, особенно кулачном бое, и ещё во многом.

«Ну, что так и будем сопли жевать, или на что-нибудь решимся»? – продолжил доканывать Алекс.

– Отстань.

«И не подумаю, плакса, как же нас ведь от мамкиной юбки отрывают. Ты еще и палец в рот засунь, пососи, может, полегчает», – надсмехался голос, над мимолетной слабостью Надмира

– Оставь меня в покое, – сквозь зубы прошипел Надмир.

«А если не оставлю, что ты со мной сделаешь»? – с издевкой произнес Алекс.

– Заткнись, заткнись, заткнись, – закричал Надмир, вцепившись в лицо.

«Царапаешься как девка, ты в морду рискни дать, как настоящий мужик, – орал в ответ голос в голове.

– А-а-а-а. – зарычал Надмир, и стал наносить удары по лицу, задыхаясь от ярости.

Поскользнувшись на росе, юноша грохнулся со всего маха на землю, так что в глазах потемнело.

«Ну, ты и придурок, – прошепелявил Алекс, – фингал мне поставил и губу разбил. Чокнутый.

– Будешь знать, как со мной связываться, – ответил Надмир, трогая распухшую губу.

«Так и я в долгу не остался», – рассмеялся Алекс, затем за стонал и добавил. – «Твою мать, глаз болит».

– И у меня тоже, – заржал во всё горло Надмир.

Очередная перебранка с самим собой заставила отбросить сомнения и почувствовать себя уверенней.

Надмир подошел к дому и остановился возле двери. Заходить в дом не хотелось, и он уселся прямо на пороге. Дверь в хату была открыта и до его слуха долетела какая-то возня в глубине дома. Юноша поднялся и осторожно ступая, направился в дом. Надмир выглянул из-за угла печи и увидел оголенную спину отца. Она блестела от пота, покрывшего всю спину маленькими каплями, они постоянно скатывались вниз, оставляя за собой след. Юноша не сразу понял, что происходит, сделал ещё один шаг и застыл. Руки отца обнимали обнаженное тело матери, его губы целовали её шею, а она запрокинула голову назад, тихо постанывала.

Надмир попятился назад и на цыпочках вышел из дому. Он подхватил, брошенную у порога обувь, направился к калитке.

– Здравствуй Надмир, – раздался девичий голос за спиной.

Юноша испугано развернулся и увидел перед собой Ивеку, соседскую девчушку, облегчено выдохнул.

– Что с тобой? – удивлено, спросила девушка, – у тебя такой вид, будто за тобой кто-то гонится?

– С чего ты взяла.

– Да ладно, показалось наверно, – произнесла девушка и пожала плечами. – Не подскажешь, матушка дома.

Перед глазами Надмира не вольно возникло обнаженное плече матери, и он почувствовал что краснеет.

– Уж не заболели ты? То бледный, как поганка, то краснеешь? – забеспокоилась девушка.

– Не болен я, – резко ответил Надмир, злясь на себя, что позволил себя застать врасплох, и за то, что невольно увидел запретное. – Ты извини если, что не так сказала, – произнесла Ива, и поспешила проскочить мимо него к крыльцу, обиженная непонятной резкостью.

– Ива, – остановил Надмир девушку, вспомнив, чем занимаются родители в доме.

– Что?

– Зачем тебе матушка?

– Пирогов принесла, она говорила тебе, они нравятся, – тихо произнесла девушка, и на этот раз на лице девушки вспыхнул румянец.

– Так и отдай их мне, если для меня старалась, зачем их матушки нести, – предложил Надмир.

Девушка, потупила взор и стояла, не решаясь что-то предпринять, но затем, покраснела еще сильней, протянула корзинку.

– На, возьми, – дрогнувшим голосом произнесла она, и развернулась, чтобы убежать.

Юноша поймал её за руку, чтобы отблагодарить, но слава застряли в горле, едва он взглянул в глаза, наполненные слезами.

Ему показалось, мир перевернулся, разверзлись небеса и поразили его молнией. Какое ещё оправдание он мог придумать для себя, чтобы понять, почему раньше не замечал, этих глаз, губ, волос. А видел только маленькую девчушку, которая все время путалась под ногами.

– Постой, – сказал он, удерживая руку.

– Что ещё, я отдала тебе корзину,– отвернувшись в сторону, произнесла Ива.

– Я, я хотел поблагодарить тебя за пироги, – пролепетал Надмир, чувствуя, что вновь начал краснеть.

– Так благодари быстрей, некогда мне, спешу, – в голосе Ивы послышались сердитые нотки.

Они словно поменялись настроениями, юноша стаял и краснел, а девушка наоборот злилась все больше на Надмира, за его не решительность.

– Мне, правда, очень, м-м-м твои пирожки, нравиться, – промямлил Надмир, запинаясь на каждом слове. И как не старался отвести взгляд в сторону, его глаза упорно возвращались к Иве.

Юный хранитель украдкой, как ему казалось, любовавшийся фигурой девушки уперся взглядом, на обтянутое сарафаном чудо. Когда он, смог оторваться от созерцания девичьей груди, то увидел перед собой, два бездонных, наполненных озорством голубых озера, смотрящих на него в упор.

– Э-э-э, я, мне пора, – произнес красный, от стыда Надмир, и поспешил на задний двор, опрокидывая все на своем пути.

Ива проводила смущенного ею юношу взглядом. Когда тот скрылся за углом, она направилась домой довольная собой и маленькой местью за пролитые в подушку слезы.

Оленья поднялась с постели и надела сарафан.

– Вот же медведь, – ласково произнесла она, когда увидела разрывы на одежде, – так никакой одежды не напасешься, третье за неделю. Женщина вздохнула и посмотрела на виновника.

Раскинув руки, Вен лежал со счастливой улыбкой и напоминал кота, который обожрался сметаны. Она повязала платок, взяла ведро, направилась к выходу. В сенях Оленья остановилась, услышав голос сына. Она осторожно выглянула на улицу. У калитки стоял Надмир и держал Иву за руку. Яркий румянец на щеках сына выдавало его смущение. Девушка, на оборот, обычно кроткая и стеснительная сейчас демонстративно вздыхала, от чего спрятанные под одеждой округлости становились ещё привлекательнее. В её глазах плясали озорные огоньки. Она наслаждалась, произведенным на юношу, впечатлением.

– От кого мы тут прячемся? – прошептал Вен и обнял жену.

– Тише, ты, – цыкнула на него Оленья.

– Мать, ещё раз возьмешь ведро, выпорю, – шутливо пригрозил сотник, не обращая внимания на предостерегающие жесты любимой.

– Да замри же, – прошипела в ответ Оленья, отбиваясь от рук мужа, пытающихся залезть под сарафан.

– Что такое? – возмутился Вен.

– Надмир с Ивушкой разговаривает, – прошептала мать.

– Ты поглянь, какая невидаль, – усмехнулся отец, – буд-то раньше он с ней не разговаривал.

– Раньше он не краснел, когда за руку её брал, – прояснила Оленья и ударила мужа по руке, сжимающей её грудь.

– О-о-о-о, – удивился Вен, но руку не убрал.

– Мне пора, – послышалось с улицы и, Мимо родителей пробежал Надмир с пылающими щеками.

– Вот дикарь, – произнес бывший сотник, – в его возрасте не от девок бегать, а за ними.

– Когда ему было за ними бегать, – проговорила женщина и ударила кулаком в его грудь. – Ты с этим лешим, совсем парня загоняли. До постели ребенку еле сил хватает доползти.

– Вот как значит, меня в клане кличут, – раздался ворчливый голос с улицы.

– Ой, – вырвалось у Оленьи, когда она, обернулась и увидела, стоящего перед дверью, Ведуна.

– Да не смущайтесь вы так, уважаемая данья. Правда ваша, загоняли мы парня. Ну не серчайте, так уж сильно, выбора у нас не было. Зато успели к сроку.

– Чего стоять на пороге, проходи в дом, Леший, – не удержался, кинул камешек в огород жены Вен и ту же получил чувствительный удар под ребро.

Колдун вошел в дом, но не стал садиться за стол, а опустился на лавку у окна. Сотник, видя настроение Ведуна, не спешил приставать с расспросами, молча уселся рядом.

– Сегодня большой совет и перед ним я пришел к вам посоветоваться. Вести принес чужеземец неутешительные. А то, о чем он мне поведал наедине, даже пугают, – колдун замолчал и принялся щипать бороду, верный признак плохого настроения.

– Ты уж, батюшка, не молчи, скажи собираться или нет, – не выдержала Оленья.

– Я и говорю, посовещаться надо, потом решать будем, когда и куда собираться, – задумчиво произнес колдун.

– Тогда начинай, мы ждем. Почти до полудня колдун пересказывал то, что услышал накануне от Аруша.

– Оставлять под боком нечисть нельзя, ни в коем случаи, – сказал сотник, когда Ведун закончил рассказ. – Эх, знать о них раньше, легче было бы раздавить эту мерзость. Сейчас они вгрызлись в землю, с наскоку не выбьешь. Дружину надо собирать.

– Давить оно верно, надо. Только загвоздка в том, что клан ни разу не посылал свои дружины, за границы пяти кланов. Я сомневаюсь, что большой совет даст свое согласие на поход. Завет предков, запрещает нам вмешиваться в дела живущих за пределами наших земель.

– Мир изменился, – возразил Вен.

– Но не члены совета, – ответил Колдун.

– И каков, по-твоему выход? – спросил сотник.

– Только один – собрать тех, кто добровольно отправиться в поход под командой опытного, уважаемого воина, который захотел помочь другу в его беде.

– Ну, кто уважаемый воин понятно, – хмыкнул Вен – Друг кто?

– А друг сегодня причалил свой корабль, у твоей родной заставы, ждет тебя, и всю твою семью. Погодь, – остановил Ведун сотника, который хотел что-то сказать. – То, во что мы все вляпались – не просто война, где решает сила, уменье, быстрота. Это нечто больше, гораздо больше. Поэтому твоё уменье сражаться очень важно, но его мало, чтобы выжить и победить. Я сам бы отправился с тобой, но лес не отпускает меня. Вместо меня с тобой отправятся твой сын и жена. Они смогут, если понадобиться, защитить тебя, и дружину, от чар колдовских. Я думаю, у них получится гораздо лучше, чем у меня. Моя сила здесь в этом лесу. У них она другая, – колдун тяжело вздохнул. Чувствовалось, речь далась ему не легко. – Напоследок я кое-что для вас припас, но, об этом после совета.

Большой совет клана, как и ожидал Ведун, не стал собирать дружину под знаменем клана, но главы семей обещали не удерживать, желающих сразится с нечестью. Так же добровольцам позволено было взять два судна, из десятка стоявших, на Лебяжьем озере.