"Джордж Стил. Плавание 'Сидрэгона' " - читать интересную книгу автора

флоте, протестовало против того, что я сейчас делал, то есть против плавания
на мелководье без соответствующей карты. На лбу у меня начали появляться
бисеринки пота.
Экран гидролокатора стал теперь светлым от обилия отраженных сигналов,
а линия отметок на эхолоте быстро поползла вверх. Мне казалось, что справа
по носу от нас между двумя отмелями имеется проход, поэтому я направил
корабль туда. Громкое пронзительное завывание эхоайсбергомера указывало на
то, что в поле его "зрения" попал глубоко сидящий лед. Возможно, это была
гряда торосистого льда, осевшего на мелководье.
Линия глубин под килем на эхолоте все еще поднималась вверх,
вырисовывая острые пики. Очертание дна было похоже на силуэт горных хребтов
в Западной Виргинии. Я даже привстал со своего сиденья и начал внимательно
всматриваться в показания эхолота, еле удерживаясь от поворота на обратный
курс.
Отраженные сигналы на экране гидролокатора и справа и слева становились
светлее, чем прямо по носу. Было похоже на то, что мы шли над каньоном.
Экран эхоайсбергомера был усыпан белыми кружочками, которые приближались к
тысячеметровой окружности и исчезали в верхней части. Через короткое время
мы должны были подойти под этот лед. Если лед окажется ближе к нам, чем я
предполагал, то мы должны будем увеличить глубину погружения или обойти его
со стороны.
Позади меня стояли Стронг, Лайон и Робертсон. Никто из них не произнес
ни слова. Глубина под килем по-прежнему то увеличивалась, то уменьшалась. Я
снова отвернул корабль влево, чтобы пройти над другим каньоном.
Эхоайсбергомер продолжал подавать свои пронзительные сигналы. Мой взгляд
упал на расположенный под ним эхоледомер: судя по его показаниям, льда над
нами не было. [296]
Прошла целая минута, прежде чем я понял, что происходит. Эхоайсбергомер
отражал вовсе не хребты торосистого льда, находившиеся над нами и прямо по
нашему курсу; вместо этого он, так же как и активный гидролокатор, показывал
дно впереди нас, но, в отличие от гидролокатора, эхоайсбергомер должен был,
как я полагал, показать, что корабль пройдет над острыми возвышенностями дна
на нашем пути. Таким образом, поскольку льда над нами не было и он не
усложнял проблемы, мы располагали средствами своевременного обнаружения
опасных мелей на курсе. Во всяком случае, я надеялся, что это будет именно
так, поскольку раньше такого эксперимента никто не проделывал.
Глубины снова начали уменьшаться. Опять появились внушающие опасение
остроконечные возвышенности и узкие глубокие ущелья. Я с тревогой продолжал
наблюдать за показаниями эхоайсбергомера, эхолота и гидролокатора. Затем
эхолот показал почти вертикальный подъем дна. Отраженные импульсы
гидролокатора, казалось, никогда не были более яркими; отметки на экране
эхоайсбергомера двигались в пределах тысячеметровой окружности, однако льда
над нами по-прежнему совсем не было. На пятидесятипятиметровой глубине под
килем линия оставалась ровной, а затем начала опускаться так же круто, как
до этого поднималась вверх.
Казалось, что каждые пятнадцать минут появляются все более неожиданные,
угрожающие очертания дна, над которым мы шли, но меня успокаивала
возраставшая уверенность в том, что эхоайсбергомер действовал как указатель
препятствий.
Уитмен очень удивлялся тому, что никакого льда, за исключением