"Ф.Степун, Семен Л.Франк. Освальд Шпенглер и Закат Европы " - читать интересную книгу автора

со времени Ницше, хотя далеко не самая глубокая и плодотворная. Первое
впечатление от нее - просто ошеломляющее; почти неисчерпаемое богатство
мыслей, глубина постановки вопросов в связи с широтой захвата - трудно
привести пример книги, столь же универсальной, - яркость образов, блеск ума,
художественная энергия литературного выражения, - все это сначала, при
чтении первых же страниц книги Шпенглера, как-то гипнотизирует, чарует
сознание и принудительно приковывает внимание. Впечатление приблизительно
такое, как когда среди мрака северной зимней ночи вдруг засверкает,
освещенная разноцветными огнями, живая, клокочущая громада водопада Иматры,
или как если бы на стол нынешней убогой столовой-кухни вдруг была вывалена
огромная груда самоцветных драгоценных камней. Постепенно, однако, при
дальнейшем чтении и более упорном размышлении чувства и мысли читателя
приходят снова в порядок, сила чарования слабеет, - чему содействуют уже
утомительные повторения одних и тех же, хотя и блестящих, переливов мысли,
однообразие этой роскошной и утонченной духовной колоратуры; возникает
потребность в чем-то более простом и скромном, но и более прочном и цельном
в этой игре ума. Под конец, когда попытаешься спокойно и трезво подвести
итоги, начинаешь сознавать незавершенность мыслей Шпенглера, и даже более -
их бесплодие. Сохраняешь благодарное чувство к изумительному таланту автора,
давшему нам прикоснуться к тем глубинам бытия, из которых бьет живой
источник духовного творчества, но испытываешь также, что сам автор лишь
скользит вдоль этих глубин, а не прочно в них укоренен. В конце концов,
книга Шпенглера - создание "упадочника", эпигона, наследника безмерно
богатой культуры, которую он тонко чувствует, но которая не животворит его
самого и продолжать которую он бессилен. Более, чем отвлеченное содержание
его мыслей, непосредственное впечатление от собственной духовной личности
автора убеждает нас в "закате" или, по крайней мере, в кризисе западной
культуры.

***

Основное философское миросозерцание Шпенглера может быть определено,
как исторический релятивизм. Все, чем живет, во что верует, что видит и
сознает человек - будь то религия или искусство, наука или государственная
жизнь, основные логические понятия и числа, законы природы и Бог, образы
искусства и нравственные идеалы, пространство и время - все это, без
исключения, есть лишь греза, "хорошо упорядоченный сон" коллективной "души"
определенной культурной эпохи. С несравненной художественной яркостью
изображает он, как "душа" культуры в определенный момент, пробуждаясь от
хаоса и мрака "Urseelentum'a" - из темных бессознательных глубин
"перводушевности" - и озираясь на бытие, которое дано ей только, как
бесформенный и бессмысленный материал, начинает - гонимая исконным с т р а х
о м перед бытием и своей творческой мечтой - воплощать свое существо в
мировых образах и грезах, и тем творит не только свою собственную духовную
жизнь в искусстве, религии, науке, общественности, но в ней и через нее с в
о й мир - с в о е пространство и с в о е время, с в о и числа и с в о и
логические отношения, с в о е г о Бога и с в о и законы природы. Поэтому
каждая "великая культура" имеет свой особый мир, своеобразный и
неповторимый. Не существует ничего "общечеловеческого" - не только
искусство, религия, нравственность у каждой культуры свои особые, но не