"Ф.Степун, Семен Л.Франк. Освальд Шпенглер и Закат Европы " - читать интересную книгу автора

трансцендентность духовных влечений. Свое высшее, художественное выражение
эта культура находит сначала в живописи XVII-го века, у Рембрандта,
растворяющего пластическую оформленность телесного бытия в неуловимую
непрерывность светотени, а затем, после неизбежного упадка живописи, в
великой контрапунктической музыке XVIII-го века, у Баха, Моцарта и
Бетховена. Свое научное выражение эта культура находит в "фаустовской"
математике XVII и XVIII в., в открытии Ньютоном и Лейбницем
дифференциального исчисления и в процессе выработки чисто отвлеченного
понятия числа, в создании идеи непрерывности и бесконечности, в
противоположность конкретно наглядному и "телесному" числу античной
культуры - в математических открытиях Ферма, Эйлера, Лагранжа, д'Аламбера и
последнего "великого математика" Гаусса, - и в преодолении наглядной
геометрии Евклида. Аналогичное значение имеет западное естествознание: в
лице Коперника открывается астрономическая бесконечность мира, развитие
физики и химии идет в направлении перехода от качественно-наглядных античных
понятий к понятиям отвлеченным и количественным. Высшее свое общественное
выражение это "фаустовская" культура получает в национальной монархии
XVII-XVIII в. Во всех областях жизни мы имеем один и тот же процесс:
контрапунктическая абсолютная музыка, новая живопись с бесконечностью
перспектив и непрерывностью световых нюансов, дифференциальное исчисление и
метагеометрия, отвлеченная математическая механика, растворяющая в себе
физику и химию, трансцендентность национально-государственной идеи - все это
проникнуто одним и тем же фаустовским духом. Эпоха наполеоновских войн,
примерно, около 1800 года, есть момент, с которого эта фаустовская культура
клонится к упадку, переходит в омертвение "цивилизации". Культурное
творчество иссякает, заменяясь тенденцией экстенсивного расширения
(империализм). Большие города поглощают деревню, столица - провинцию, жизнь
становится все более однообразной и механической, идейный уровень
понижается, искусство полно старческого духа. Философия, как это было и в
эпоху упадка античной культуры, становится преимущественно этикой, а позднее
общественная мысль подчиняется уже чисто экономическим мотивам. Фаустовский
дух окончательно опознает себя (и вместе с тем свою тщету) в философии воли
Шопенгауэра; "дарвинизм" превращает эту волю в хозяйственно-биологическую
"борьбу за существование", социализм - соответствующий античному стоицизму -
утрачивает метафизически-духовный корень фаустовской культуры и преобразует
ее в идею космополитического хозяйственного устроения (переход, символически
предуказанный 2-ой частью "Фауста" Гете). Техническое преодоление
пространства и времени, лихорадочная острота и напряженность чисто внешней
жизни, телеграф и мировая журналистика, безыдейность столичного
общественного мнения - суть признаки последнего, старческого вырождения
фаустовского духа. Ницше в последний раз открывает его тайну в понятии "воли
к власти", Вагнер дает последнее, совершенно трансцендентное и проникнутое
непрерывностью музыкальное выражение этого фаустовского томления. Последние
научные идеи и открытия - принцип энтропии, предрекающий смерть вселенной,
принцип относительности, растворяющий механико-математические основы
космического бытия в неуловимости, зыбкости, вечном трепете невообразимого,
почти духовного начала - суть последние, предельные выражения умирающего
"фаустовского" духа, который перед смертью как бы подводит итоги своей
мировой картины, узнает в ней самого себя и в этом последнем самосознании
возвращается в то исконное лоно духовности, из которого он некогда исшел.