"Александр Стеклянников. Предназначение" - читать интересную книгу автора

далее будет видно, все яснее, как становится все яснее видна дальняя
перспектива по мере восхождения на холм.

Проникновение.

Маленький Стерх стал странником. Это решение возникло спонтанно. Оно не
зрело в прошлом и ничего не обещало в будущем. Лишь некое желание
неизведанного в груди и стремление идти-идти-идти в ногах являлись стимулами
этого решения. Удушающие заботы, невыносимые разговоры и весь багаж масок
был оставлен ненужной серой грудой на полу его комнаты, лунный свет тихо
подбирался к этой груде, печально улыбаясь ее обреченности. Заботы суетились
по мере приближения лунного света все больше, все напряженнее, забираясь
вглубь кучи, боясь, что он высветит их ненужность и иллюзорность; они
испуганно перешептывались, хватаясь и прячась друг за друга. Разговоры вели
напыщенные речи о своей нужности, научности и, вообще, необходимости в
обыденной жизни, не подозревая, что через пару минут будут аннулированы в
своей поверхностной важности потусторонностью белесого блика. Маски
испуганно корчились, чувствуя, что на этот раз им никого не удастся обмануть
фальшивыми гримасами и резиновыми улыбками. Вся куча этого хлама, оставшаяся
без хозяина, тихо трепетала, медленно засыпая, уходя в царство дяди Морфи, -
может быть единственное место, где они могли бы вдруг обрести свою
реальность.
А Стерх бесшумно пронесся сквозь пригород, низводя великолепие красы
оливками глаз прямо в гущу своего искрящегося существа. Великолепием была
луна, несущаяся вровень со Стерхом где-то там, за тучами; ее смутный лик,
прозрачной бледностью своею тревоживший сны детей, плохо укрытых одеялами от
этого проникающего голубого света, этот лик заглядывал в глаза Стерха, не
находя там чего-то, тревожась; и он сам, переставая быть Стерхом, не находил
себя в глубине блестящих глаз, где лишь ветер, восторг, и... смутный страх
бились в тревожно-лихорадочном... оцепененьи (да, лишь луна может так
примирять противоположности). Великолепием было живое молчание поля,
обнимающее Стерха серебряными объятиями, безмолвным гулом заставляющее
сознание переместиться из мира домов и машин в мир фантазии и сказок... или?
Реальности?.. "Ну нет, все это игра воображения!" - стерховы мозги доставали
его своей практичностью. - "Ну чтож, молодой человек. Одним экзотическим
бездельником больше. Ладно-ладно, бегите. Но не промочите ноги..."
Как-то незаметно пронеслась граница пригорода и поля, где урбанизация,
терпя потери, вынуждена была отступить перед натиском архаичного
материнского полевого спокойствия. Ноги успокоились и дали телу отдых и
возможность обрести монолитное созерцание вечно новой ночи. Стерх осторожно
ступал по траве, чувствуя холодок от пропитавшей обувь и добравшейся до кожи
ног росы. Он вздрогнул: неясная тень маячила справа, метрах в двадцати,
выделяясь застывшим пятном или... замершим, готовым к прыжку "нечто". Стерх
с усилием расслабился и отогнал неприятную дрожь в теле, ушедшую через ноги
в землю. Подошел ближе. Это был сруб колодца, стоявший посреди луга, как
знак человеческой власти, а проще, как признак пастбища. Он предназначался,
чтобы поить в знойный день коров и лошадей. Стерх прошел мимо. Он задумался
о природе ночных страхов, делающих из человека пугливого зайца, боящегося
собственной тени, оживленной лунным светом, и шума собственных шагов в
загадочной тишине. Вот и сейчас он ощущал этот эффект: шорох его шагов как