"Александр Стеклянников. Предназначение" - читать интересную книгу автора

парового отопления. Сюда Йу и посадила семечко, с замиранием сердца ощущая
прилив совсем незнакомых доселе чувств. Домой она в этот вечер не пошла,
опасаясь досадных случайностей, и легла спать тут же, в беседке, благо ночи
были уже совсем теплые. Звезды мерцали в просветах между резными столбами,
шумела листва деревьев; Йу была в блаженстве.

Совершая утреннюю пробежку, он вдруг заметил золотистое сияние,
исходящее со стороны центрального газона парка. Он был любопытен от природы
и достаточно наслышан о различных аномальных явлениях и чудесах; не
раздумывая, он понесся на свет, как мотылек на свечу. Он уже видел в
воображении свое имя на центральных полосах газет, ряды репортеров,
кинооператоров и ведущих популярных телепередач. Сильное упругое тело было
послушно приказам мысли; стройная осанка, богатырский разворот плеч, длинные
великолепные ноги, лицо кинозвезды с греческим носом и пронзительным
уверенным взглядом. Современный принц; миновав последний поворот, он вынесся
на площадку и замер перед газоном, восхищенный удивительным зрелищем: прямо
в беседке из земли тянулся нежный стебель с темно-зелеными, как будто
лакированными листьями, а его верхушку венчал неземной красоты цветок,
испускающий золотое сияние; но не он привлек внимание молодого человека: на
одной из скамей беседки спала незнакомка редкой красоты.
Утонченные черты лица, плавная линия густых бровей, - изящный изгиб;
пропорциональное тело, что привело бы в восторг специалистов от скульптора
до модельера. Это была воплощенная богиня, и он, не долго думая, направился
в беседку, не заметив некоего переворота реальности, происшедшего в тот
момент, когда он переступил невидимую черту.
Йу, конечно же, летала во сне. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась,
полные губы приоткрылись, полуобнажив перлы зубов; это была не дикая красота
степных джейранов, не пышное богатство жизни южной богини леса, не суровая
утонченность чистокровных северных гордых скандинавок - а все это вместе, но
в возвышенном полете душевного стремления, чистоты детской, но сознательной.
Он осторожно протянул ладонь, желая коснуться ее плеча, разбудить,
познакомиться, пригласить в театр.., и тут же отдернул руку, не узнав в
скрюченных узловатых пальцах с длинными грязными ногтями, покрытых темной
сморщенной кожей, как пергаментом, своих холеных ладоней. Паникую, кинулся
осматривать себя: спортивный костюм висел мешком на приземистом горбатом
теле, как минимум на пять размеров больше требуемого. Кривые ноги гнома,
длинные обезьяньи руки. Он выхватил из кармана зеркальце, уставился в
незнакомое отражение носатого нахмуренного карлика со злобным взглядом
блестящих глаз подлеца. Странно знакомо было это лицо; из зеркала на него
смотрел он сам, без масок и обманчивых внешних прикрас. С глухим вскриком он
выскочил из беседки и принялся ощупывать свое тело: все было как всегда,
костюм был впору, а из зеркальца снова глядело красивое лицо молодого
человека - девичьей сухоты. Он обернулся: незнакомка пошевелилась во сне и
повернула голову; локон каштановых волос откинулся в сторону, обнажив
розовое ухо и висок с пульсирующей жилкой. Он снова тихо вошел в беседку.
Спортивные брюки медленно наползли на кроссовки, а руки свесились ниже
колен, коснувшись страшными скрюченными пальцами лодыжек. Не раздумывая он
кинулся из беседки и скрылся в утреннем сумраке, ни разу не оглянувшись, а
чудесный цветок тихо покачивался на ветру, и было ощущение, будто удрученно
качает головой сама Аврора, что, низойдя в свете, нашла детей своих