"Александр Стеклянников. Чья-то жизнь... ("Предназначение" #3)" - читать интересную книгу автора

жителей поверхностных вод. Чего не было бы, будь океан равномерно
разогрет... Ну и так во всем. Не несуразность законов, но несуразность моего
их понимания.
- Ты размышляешь о законах, с которыми тебе предстоит бороться? Хм! Ты
странник?
- Нет, я временно проживаю в замеченных мной закономерностях. И если я
замечаю другие, я тут же делаю поправку. Это ведет меня. Туда или сюда. Я
называю это Словом.
- А как быть с тем, кто жил в прежних законах? У него-то себя не
отнять!
- В этом... главная трудность.
- А давно ты здесь?.. Низам... Ты слышишь меня? Эй! Ты чего?
Давно ли он здесь? Как быть с каменоломнями? Ведь ни кто иной, как он,
на пару с Хамом, отгорбатился в них... лет десять, не меньше. Когда это
было? И было ли? А может быть главное не то, что было, а то, что оставило
след в существе, незаживающую психическую рану, либо грубый рубец, а может
быть и что-то мягкое и золотое, теплое, как парное молоко?
Но остается эта главная трудность - те другие Низамы, Хамы, Варлаамы.
Они заставляют тело быть частью целого, а не миром в самом себе, мешком
вещества, а не взмахами великих крыл, нет, скорее провалом в густой
монолитности сущего, открытой раной, уставшей от своей вечной
незаживаемости. И он, наивный, думал, что тело плотнее окружающего его
воздуха! Цепкое, хоть и устаревшее евангелие науки.
Низам ясно ощущал, что все обстоит до бессмысленности наоборот. Его
тело, безотносительно его самого, ощущало себя скорее как пузырь в плотной
массе окружения. И это было гораздо логичнее. В этом чувствовалась
основательность, из коей лишь и может рождаться разнообразие. В прошлом, еще
в начале Перехода, многие жаждущие и ищущие просто лишали себя зрения, чтобы
не быть рабами видимостей. А ощутить себя пузырьками пены на волнах мирового
океана - обиталища трех китов - считалось высшим достижением. Они даже были
уверены, что существует такое место, как Земля, круглая планета, и что ее
поверхность была колыбелью их вида, утратившего во имя счастливой
случайности один из принципов их придуманного мира, заставляющий всю эту
хрупкую человеческую систему пребывать в стабильности. Кто-то из них пробил
в сети дыру. Это было достаточно сделать один раз. И если она затягивалась в
одном месте, от открывалась в другом. И покатилось, понеслось вскачь!
Подумать только, вся эта свистопляска на самом деле происходила в их
несчастных умах, дрейфующих по придуманным ими самими дорогам! Есть птица,
которая является светом, домом и невидимой частью распустившегося цветка,
которого никто никогда не познал, я уже не говорю о зрении. Именно невидимой
частью. В зрачках любого из предков светился вопрос, рожденный изначально из
неполноты заселенного ими мира. Но увидеть вопрос можно было, лишь войдя в
объемы зрения собеседника, при соблюдении никому не известных таинственных
условий. А они уходили в горы, уединялись, - глупцы. Это привело к краху
развитого мира, в сущности все равно построенного в искусственности.
Перешагнуть порог Перехода удалось немногим. И трое из нерожденных
бестолково вращали глазными яблоками, пока четвертый не попробовал повернуть
их зрачками внутрь. Результат ошеломил самого хозяина реальных пространств.
Зачинателя Перехода (...худого сутулого парня с тьмой, горящей в застывшем
взгляде, с амальгамой бешеного неистовства и монолитной неподвижности,