"Александр Стеклянников. О всяком" - читать интересную книгу автора

заменив их странным дымящимся нечто на железных шарнирах. Она заломит нам
руки, сунет под нос три высохшие мумии, и не ослабит своей хватки до тех
пор, пока мы не наполним эти мумии жидким огнем своего так незнакомого нам
естества. Аминь, да пребудет пора обезьян!
В мире мало людей, на которых мне хотелось бы быть похожим, поэтому я
пока учусь быть самим собой. Кто будет строить те конструкции, при взгляде
на которые мой пульс участится, а зрачки расширятся до размеров радужки? Я
видел их во сне, и кто скажет мне, грядут ли эти города, или это всего лишь
буйные сновидения - отпечатки-образы событий отошедшего дня? Не тыкайте мне
в нос Фрейдом, - ему самому есть чему у меня поучиться.
Святые места опустели, в головах - ветра, в глазах - пустота. И кто-то
самый наираспоследний становится первым. Сны, сны. Броня ума. Плотный покров
жизни, бьющий через край поток господних поручений, данных нам когда-то нами
же, и мы - мальчики на побегушках. Рабы самих себя. Лишь знание этого
позволяет мне все еще как-то держаться наплаву.
Когда мне надоедает пробивать головой лед ваших успешных махинаций с
жизнью, я, чтобы не задохнуться, нахожу маленькую полынью, высовываю из нее
нос по ту сторону жизни и осторожно вдыхаю то неизвестное, что пока в
неведении своем называю тишиной, а вы в приступах бесчувственности -
смертью. Если это нечто когда-нибудь перерастет в наших глазах и границы
жизни, и границы смерти, и границы тишины, то, оглянувшись на себя, не
обнаружим ли мы, что нас былых уже давно нет. И чем мы стали? Тем, чем на
самом деле всегда были?
Высокий и сильный, ты не подозреваешь, как далек ты от исполнения
своего предназначения, ибо занят не тем, что единственное стоит всей жизни;
и как близок ты к нему, ибо все, что тебе нужно, это в тишине войти в свои
внутренние пространства. Моли о нисхождении Жажды. Но почему-то твой взгляд
озабочен, ты глядишь на меня с тревогой, комкая левой рукой правую штанину,
ты искренне желаешь мне добра, боже мой, такого барахла в твоих чердаках
навалом:
- Знаешь, у меня есть один знакомый врач, психиатр...
- Я презираю их, ты же в курсе. Я бы с радостью пожил пару дней в их
нарисованном мире. Беда лишь в том, что жить в их мире невозможно.
- А ты не...
- А ты желаешь пройтись по мне утюгом, чтобы сделать меня плоским, как
тетрадка.
- Но ведь...
- Ах, оставь! Я тебя снова не слышу.
Тьма борется со светом. Приходит рассвет, и человека это радует. Тьма -
покрывало тишины. Свет - покрывало тьмы. Что общего между этими четырьмя
высказываниями? Во всех них свет объясняется при помощи противопоставления
его тьме; они позиционируются, как противоположности. Но это неправильно. На
самом деле свет обладает и свойствами света, и свойствами тьмы, содержит в
себе и то, и другое. А тьма обладает лишь свойствами тьмы, она - отсутствие
света, она - школа жажды. Осознав это, я познал истоки себя.
Есть люди "в-клеточку", есть "выпуклые" личности, есть серые тени, есть
просто мешки с мясом, есть алмазы духа, есть врачи на поминках. Я хотел бы
найти точку их пересечения. Точку, где ВСЕ они имели бы смысл, общую истину.
Не истину, часть которой каждый из нас выражает, всякий по-своему, но
неразрывную общую истину ВСЕХ их. Точку пересечения. Происходит выход из-под