"Войтек Стеклач. Как убить золотого соловья " - читать интересную книгу автора

- С чего это?
- Да погода гнусная. Мне осенью всегда тошно. Не люблю зиму.
- Понятно.
Компания напротив собиралась уже расплатиться. Девица отгоняла
назойливого крепыша, который пытался подать ей пальто.
Я посмотрел на часы:
- Наверное, никто не придет, а?
- Куда они денутся? Да вот, пожалуйста, - слегка наклонившись.
Бубеничек вслушивался в шум на лестнице. Они уже спускались...
Бубеничек встал и дружески приветствовал ребят, а я, сидя к ним спиной,
уткнулся в пустую рюмку.
- Еще, Честик?
Я кивнул, и пани Махачкова запустила руку под стойку. К своим
завсегдатаям и знакомым она проявляла крайнее радушие. Это только
посторонним да еще иностранцам случалось иногда - особенно при слабом
наплыве посетителей - довольствоваться одним лишь красным французским или
белым мозельским.
- Не может быть, - рука, принадлежащая обладателю глубокого баса,
похлопала меня по плечу.
- Привет, - сказал я.
Это был Бонди.
- Кто бы мог подумать, - скорбно продолжил толстый менеджер и тяжело
вздохнул.
- Салют, - сказал Добеш.
- Гляди-ка, Бичовский, - заголосил Милонь Пилат, соперник Зузанки по
части зрительской любви и певческой славы.
Я машинально заметил, что при появлении Пилата компания, которая совсем
было собралась уходить, застыла на месте, в первую очередь, конечно, ее
женская половина, и вскоре пальто как-то сами собой снова оказались на
вешалке.
Пилат был мой ровесник. И десять лет назад считался между знатоками
звездой рока. Теперь же он пожинал славу, исполняя немудреные шлягеры,
та-да-да-да-а и все такое. В отличие от Зузанки Черной Милоню на его крутой
дороге вверх пришлось изрядно попотеть. Кроме этих троих, из спутников Бонди
я знал еще Кодыша, музыкального редактора на радио, фолк-певицу Крутову,
необычайно умную и уродливую девицу, и Томаша Гертнера.
- Привет, а я думал, ты будешь с Анди. Он ведь к тебе помчался. - И я
повернулся к Бубеничеку, который что-то нашептывал в мясистое ухо Бонди.
Томаш в ужасе воздел руки.
- Не надо о нем, прошу тебя. Я избегаю его изо всех сил, а этот псих
меня везде преследует. Вы незнакомы?
Рядом с Томом стоял седеющий щеголь в безупречного покроя пиджаке,
рубашке в мелкую синюю и белую клетку и с лиловым платком вокруг шеи.
- Это мой новый шеф.
- Славик, главный редактор "Подружки".
- Честя Бичовский, мой старый друг, - представил меня Гертнер.
- А это моя жена. - Щеголь выловил из кружка, обступившего Пилата и
Бонди, экзотически размалеванную красотку. Я решил, что эта парочка должна
быть идеальной супружеской четой, если только красотке не мешает небольшая
разница в возрасте. Лет эдак в тридцать.