"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

Никогда еще ум Наполеона не работал так усиленно. Каждую минуту
он придумывал какое-нибудь новое предложение, которое немедленно
приказывал сообщить испанским министрам. В таком тревожном
состоянии человек не способен лицемерить; можно было прочесть
все, что происходило в душе и в мыслях императора. У него была
душа доблестного воина, но политическим талантом он не обладал.
Испанские министры, с благородным негодованием отвергавшие все
его предложения, играли выигрышную роль. Они все время исходили
из того, что Фердинанд не имеет права располагать Испанией без
согласия народа[3]. Их непреклонность приводила Наполеона в
отчаяние. Ему впервые пришлось встретить серьезное
противодействие - и при каких обстоятельствах! Оказывалось, что
скудоумные советники испанского короля в своем ослеплении
действовали способом, наиболее просвещенным и в то же время
наиболее затруднительным для противника. В этой смертельной
тревоге Наполеон одновременно хватался за самые различные мысли,
за самые различные проекты. Он по нескольку раз в день вызывал
лиц, которым было поручено вести переговоры, и посылал их к
испанским представителям, ответ неизменно был один и тот же:
жалобы и отказы! После возвращения своих посланцев Наполеон, с
обычной для него быстротой мысли и ее словесного выражения,
всесторонне обсуждал вопрос. Когда ему говорили, что нет никакой
возможности убедить принца Астурийского променять свою испанскую
и американскую державу на маленькое Этрурийское королевство, что
после того, как его лишили одного трона, обладание другим должно
казаться ему весьма ненадежным, - Наполеон отвечал: "В таком
случае пусть он объявит мне войну!"
Человек, способный на такой странный выпад, отнюдь не является,
как бы нас ни старались в этом уверить, неким подобием Филиппа
II. В этом возгласе звучит благородство, и даже немалое. В нем
также проявил себя разум.
Тот же характер носит беседа, опубликованная г-ном Эскоикисом:
"Впрочем, если ваш принц находит мои предложения неприемлемыми,
он может, при желании, возвратиться в свое государство; но
предварительно мы совместно определим дату этого возвращения; а
затем между нами начнутся военные действия".
Один из французских посредников утверждает, что он доказывал
Наполеону всю неблаговидность его предприятия. "Да, - ответил
император, - я сознаю, что то, что я делаю, нехорошо. Что ж,
пусть они объявят мне войну".
Он заявлял своим министрам: "Я имею основания считать это дело
чрезвычайно важным для моего спокойствия; мне крайне необходим
флот, а ведь оно будет стоить мне тех шести кораблей, которые
находятся в Кадиксе".
В другой раз он сказал: "Если бы эта история обошлась мне в
восемьдесят тысяч человек, я бы не начинал ее; но мне потребуется
не более двенадцати тысяч, а это пустяк. Эти люди не знают, что
такое французские войска. Пруссаки вели себя так же, как они, а
ведь известно, чем это для них кончилось".
Однако за целую неделю смертельной тревоги переговоры не