"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

Если бы Бонапарт приказал повесить князя Мира, а Фердинанда VII
отослал обратно в Испанию, дав ему с собой байоннскую конституцию
и восемьдесят тысяч солдат, женив его на одной из своих племянниц
и назначив французским послом умного человека, - он, несомненно,
получил бы от Испании все те корабли и войска, какие она в
состоянии была дать. Кто может определить, до чего дошло бы
преклонение народа, у которого похвала становится славословием, а
восхищение - экстазом?
Не подлежит сомнению, что Наполеона соблазнил пример Людовика
XIV. После того как на поле битвы под Иеной ему был брошен вызов,
он решил не отстать от великого монарха. Он сменил короля у
единственного народа, к которому эту меру нельзя было применить.
Предостережения, которые ему делал все время г-н де Талейран,
тоже сыграли немалую роль в этом.
В те дни, когда Жозеф вступал в Испанию, а Наполеон как
победитель возвращался в Париж, испытывая угрызения совести и
верный своим ложным идеям, Испания была уже охвачена восстанием.
В тот момент, когда Кастильский совет объявил созыв ополчения в
триста тысяч человек, многие общины уже восстали по собственному
почину. Нс было села, где не образовалась бы своя Хунта. Испания
внезапно явила зрелище, подобное Франции 1793 года, когда вся
страна покрылась представительными органами, обсуждавшими
опасность, которой подвергалось отечество. В Севилье, Бадахосе,
Овьедо восстание вспыхнуло при известии о событиях, разыгравшихся
2 мая в Мадриде. Вся Астурия возмутилась, как только узнала о
смене династии. Народ начал с жестокой расправы со всеми теми,
кого он в своей ярости считал сторонниками французов или
недостаточно пылкими защитниками родины. Высшие сановники были
казнены; это имело следствием всеобщий террор и необходимость для
всех тех, кто находился у власти, беспрекословно выполнять волю
народа. Террор дал Испании армию.
Как только какая-либо из повстанческих армий терпела поражение,
она вешала своего начальника. Испанцы были народом благочестивым
и храбрым, но не одаренным военным духом. К регулярным войскам
они издавна относились с неприязнью или пренебрежением. В этом
они представляли полный контраст немцам. Они смотрели на эту
войну как на войну религиозную, как на крестовый поход против
французов. Для большинства солдат единственным отличительным
знаком была красная повязка с надписью: "Vincer о morir pro
patria et pro Ferdinando VII"[7].
После первой битвы между этими фанатиками и французами на полях
Рио-Секко осталось двадцать семь тысяч трупов. Женщины с диким
воем кидались на наших раненых и вырывали их друг у друга, чтобы
умертвить самыми зверскими способами; они вонзали им в глаза
ножницы или ножи и с жестокой радостью упивались зрелищем крови и
предсмертных судорог[8].
Наполеон получил в Бордо известие о битве при Байлене, в которой
Кастанос и Рединг принудили генерала Дюпона сложить оружие. Это
была первая неудача Наполеона; она привела его в отчаяние. Ни
поход в Россию, ни Ватерлоо не произвели на его гордый дух