"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

в кофейнях, вместо этого самым несправедливым и возмутительным
образом повергли в скорбь тысячи семейств. Но граф Монталиве
хотел стать герцогом. А между тем он был выдающийся человек!
В 1810 году голос общества подсказывал императору целый ряд
назначений. В министры юстиции прочили Талейрана, Фуше или
Мерлена; в начальники генерального штаба - Сульта; в военные
министры - Карно или маршала Даву; главным интендантом предлагали
назначить Дарю; министром внутренних дел - Шап-таля; министром
финансов - Мольена или Годена; государственным секретарем -
Реаля; начальниками особых ведомств намечали Беранже, Франсе,
Монталиве, Тибодо; членами Государственного совета - Левуайе
д'Аржансона, Лезе-Марнезиа, графа Лобо, Лафайета, Сэ, Мерлен де
Тионвиля. Как известно, Наполеон отчасти последовал этим
указаниям. Все же в числе его министров оказалось четыре - пять
человек столь ничтожных, что назначение их, бесспорно,
свидетельствует о ненависти Наполеона к талантливым людям. Через
несколько лет состав его министров, несомненно, стал бы
значительно хуже. Люди, в годы революции приобретшие подлинный
опыт в государственных делах, за это время окончательно
прониклись бы отвращением к политике или вымерли бы, а молодые
люди, которые пришли бы им на смену, только стремились
перещеголять друг друга в раболепстве. Угодить герцогу
Бассанскому было для всех величайшим счастьем. Выказать при дворе
этого герцога способность мыслить - значило навсегда погубить
себя и его глазах. Его любимцами были те, о ком молва утверждала,
что они не умеют читать.

[1] Первый среди равных (лат.).



ГЛАВА L

Как могла Франция жить при министрах, державшихся столь нелепого
пути? Франция жила благодаря сильнейшему соревнованию, которое
Наполеон возбудил во всех слоях общества. Подлинным
законодательством для французов был призыв славы. Всюду, где
появлялся император - а он постоянно объезжал свою огромную
империю - человек, действительно имевший заслуги, если только ему
удавалось пробиться сквозь строй императорских министров и
придворных чинов, мог быть уверен в том, что получит щедрую
награду. Последний аптекарский ученик, работавший в лавке своего
хозяина, был воодушевлен мыслью, что стоит только ему сделать
великое открытие - и он получит крест Почетного Легиона с
графским титулом в придачу.
Статуты ордена Почетного Легиона были единственной религией
французов: их одинаково уважали как сам монарх, так и его
подданные. Никогда еще со времен древнеримских венков из дубовых
листьев знак отличия не жаловался по такому мудрому выбору,
никогда еще среди тех, кого им награждали, не было такого