"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

Свита, состоящая из обер-гофмаршала, камергеров, конюших,
министров, придворных дам, не могла не производить впечатления на
генералов гвардии, которые тоже ведь были французами и питали
врожденное уважение к тому, что именуется двором.
Но деспот был подозрителен; его министр Фуше даже среди жен
маршалов имел своих шпионов. У императора было целых пять
полиции[14], следивших одна за другой. Одно слово, в котором
звучало недостаточное восхищение деспотизмом, а тем самым особою
деспота, могло навсегда погубить человека.
Он возбудил до крайних пределов, честолюбие всех и каждого. При
монархе, который был когда-то лейтенантом артиллерии, и при
маршалах, начавших с профессии деревенских музыкантов или
учителей фехтования[15], каждый аудитор стремился стать
министром[16], каждый сублейтенант мечтал о шпаге коннетабля.
Наконец, император задумал в два года переженить всех своих
придворных. Ничто так не закрепощает человека, как женитьба[17], а
выполнив свое намерение, он стал требовать добрых нравов. Полиция
грубейшим образом вмешивалась в дела одной дамы, весьма
несчастной, муж которой состоял при дворе[18]. Генералы и молодые
люди, из которых состоял этот двор, никогда не знали учтивости,
господство которой кончилось в 1789 году[19].
Этого было более чем достаточно для того, чтобы помешать
возрождению любви к обществу. Общество перестало существовать.
Каждый замкнулся в своей семье; настала эпоха супружеской
верности.
Один генерал, мой приятель, хотел устроить званый обед на
двадцать человек. Он отправился заказать его к Вери, в
Пале-Рояль. Выслушав его, Вери сказал: "Вы, конечно, знаете,
генерал, что я обязан сообщить о вашем обеде полиции, чтобы она
прислала на него своего агента". Генерал очень удивился и еще
больше того рассердился. Вечером, встретив на совещании у
императора герцога Отрантского, он говорит ему: "Черт возьми! Это
неслыханное дело: я не могу пригласить к обеду двадцать человек
без участия вашего агента!" Министр извиняется, но не соглашается
отменить это условие; генерал возмущен. Наконец Фуше, проявив
догадливость, говорит генералу: "Покажите мне список
приглашенных". Тот вручает ему список. Не прочтя и трети
значившихся в нем имен, министр улыбнулся и вернул генералу
список, заявив: "Нет надобности приглашать незнакомых вам лиц". А
ведь все двадцать приглашенных были высокие сановники!
Ничто, кроме общественного мнения, не возбуждало в императоре
такой ненависти, как дух светского общества. Он в бешенстве
запретил "Интриганку", пьесу автора, продавшегося власти[20] - но в
ней дерзали вышучивать камергеров, высмеивали придворных дам, от
прихоти которых при Людовике XV зависело производство в чин
полковника. Меткое изображение нравов столь далекой эпохи глубоко
возмутило Наполеона: автор осмелился насмехаться над двором![21]
Среди людей, от природы склонных к насмешке и охотно рисковавших
своим благополучием ради удачного словца, каждый месяц появлялись
новые колкие остроты; это приводило Наполеона в отчаяние. Иной