"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

[15] Виктор, герцог Беллюнский, был музыкантом в Валансе. Ожеро -
учителем фехтования в Неаполе; в нем принял участие Талейран, в
то сремя бывший французским послом; когда в Неаполе вспыхнуло
восстание, он дал Ожеро двадцать пять луидоров, чтобы тот попытал
счастья во Франции.
[16] По примеру г-на Моле.
[17] С 1808 по 1810 год. Одному богатому парижскому ювелиру, у
которого были три дочери, он велел передать следующее: "Генерал
N. женится на старшей из ваших дочерей, которой вы дадите
пятьдесят тысяч экю приданого". Отец, придя в отчаяние, спешит в
Тюильри, куда он имел доступ, и молит императора о пощаде; тот
повторяет ему те же слова и добавляет: "Генерал N. завтра сделает
предложение, а послезавтра состоится свадьба". Брак оказался
весьма счастливым.
[18] Г-жи Рапп.
[19] Министр Ролан, явившийся к королю в башмаках без пряжек.
[20] Этьсна.
[21] Песенка Мишо:
Хоть на вес золота теперь Мы ценим нашего героя, Будь легче он
для нас - поверь, Его б мы оценили вдвое.
Песенка пошляка Мартенвиля, за которую ему, по особому о нем
попечению герцога Ровиго, было предписано лечение душами в
Шарантоне.
[22] Точно переведено из сочинений Гольдемита.
[23] Этот мамелюк и Констан, получавшие от своего повелителя по
двадцать тысяч ливров ежегодной ренты, проявили величайшую
неблагодарность: они даже не последовали за ним на остров Эльба.
Они живут сейчас в Париже в полное свое удовольствие.
[24] Тот самый граф де Нарбонн, который, будучи в начале революции
военным министром, объявил войну всем державам и совершал свои
военные объезды в сопровождении г-жи де Сталь.
[25] Монарх поручил ему выработать церемониал императорского двора
(объемистый том в 396 страниц, изданный в 1808 году Галавом) и
разделаться с философией в Академии, в день приема в число ее
членов графа Траси. Было забавно слышать, в каких высокопарных
выражениях обер-камергер осуждал бедную философию. В 1817 году,
оказавшись без должности, обер-камергер примкнул к либералам.




ГЛАВА LIII
ОБ АРМИИ

Назначения, которые Наполеон делал во время постоянных своих
смотров, опрашивая солдат и сообразуясь с мнением полка, были
весьма удачны; назначения, исходившие от князя Невшательского,
никуда не годились[1]. Ума, а тем более малейших признаков пылкой
любви к родине было достаточно, чтобы человека неизменно обходили
повышением. Очевидно, однако, глупость считалась необходимой