"Анатолий Степанов. Парад теней" - читать интересную книгу автора

что спать больше не сможет, а существовать в реальном мире нестерпимо, он
поспешно наполнил ванну очень горячей водой и, содрав с себя одежду,
бухнулся в этот обжигавший кожу водоем. Стало лучше, а затем вроде как бы и
хорошо. Он лежал, рассматривая зеленоватую воду на уровне глаз, и размышлял
о жизни. Но ни до чего не додумавшись, вспомнил вдруг один из афоризмов
первых лет перестройки, который красовался на здоровенных, всюду
продаваемых значках-пуговицах: "Тут вам - не там!"


4

Оказалось, он был красив. Высокий лоб, большие добрые глаза, хорошей
линии нос, пропорциональный подбородок с ямочкой. Он застенчиво улыбался с
фотопортрета в черной рамке, который осторожно несла скромная женщина
молодых лет.
На этом старом московском кладбище у семейства Горбатовых был в
столетнем владении целый палисад, начало которому положил своей смертью в
1889 году купец первой гильдии Исай Иванович Горбатов, проживший всего-то
пятьдесят семь лет. Сын, Платон Исаевич, поставил на его могиле громадный
мраморный крест, рядом, через десять лет, уложил, под крестом поменьше,
мать и сам улегся поблизости в 1912 году, уже под ангелом. Советские
Горбатовы удостоились гранитных стел с надписями и малозаметными для
бдительных глаз крестиками под ними.
Отпели Даниила Горбатова в кладбищенской церкви и понесли к родовому
палисаду. Тогда-то и увидели его портрет Дарья, Михаил Семенович и
Константин. Дарья решила бесповоротно быть на этих похоронах, и Кобрину с
Ларцевым пришлось ее сопровождать.
Если Москва уже нетерпеливо ждала близкого лета, то кладбище еще жило
в ранней весне. У подножий оград и памятников под прикрытием безлистных
черных веток кустов и деревьев прятались от солнца островки
крупнозернистого сине-серого снега, от которых тяну ло сырым нездоровым
холодом. Шестеро несли гроб, восемнадцать шли следом. Дарья старательно
всех пересчитала. Редел горбатовский род.
У свежевырытой могилы постояли недолго в молчании. Потом очень похожий
на Даниила (только значительно старше), хорошо одетый мужчина негромко
сказал:
- Прощай, Даня, и прости всех нас.
Кивнул равнодушным полутрезвым могильщикам в резиновых сапогах, и те
опустили гроб в яму. Мужчина бросил первую горсть земли. За ним в очередь
проделали это все присутствующие. И Дарья. И Константин. И Михаил
Семенович. Самое скорбное лицо было у Кобрина. Звякали о комья еще не
оттаявшей земли лопаты. Кладбищенские умельцы выровняли могилу, воткнули в
землю портрет на палке и, получив свое, ушли удовлетворенные. Видимо,
расплатились с ними как надо. Венков не было. Четыре интеллигентные дамы
пристроили к холмики живые цветы в заранее припасенных банках.
К выходу с кладбища потянулись цепочкой, и те, кто были последними,
стали первыми. Первыми шли Михаил Семенович, Константин и Дарья. Они уже
подошли к своему "линкольну", когда к ним обратился похожий на Даниила
мужчина:
- Господа, не могли бы вы задержаться на минутку?