"Анатолий Степанов. Парад теней" - читать интересную книгу автора

молчавшего Леонида. Еще час назад он, оттрубив положенное в качестве
преподавателя в Академии (так звучно именовали курсы по подготовке
детективов и охранников честолюбивые владельцы-учредители) контрразведки и
сыска, задремывая с книжкой, мечтал о том, как он замечательно
побездельничает три дня. Но явились полковник с Анной и потянули в маету.
Хотел ли он в маету? Жаль ли ему трех свободных дней? Леонид смотрел в пол
и продолжал молчать. Когда они пришли, Сырцов предложил выпить кофе, но они
отказались. Сейчас он счел нужным предложить вторично:
- Кофейку?
Анна выдала из арсенала своего обаяния чистосердечную улыбку.
- Теперь можно, не правда ли?
- А раньше почему было нельзя? - осведомился Сырцов на ходу. Вот и
попался. Анна невинно захлопала длинными ресницами широко раскрытых в
неподдельном смущении очаровательных глаз.
- Я поначалу очень стеснялась, - по-детски простодушно призналась она
и судорожно вздохнула. Получилось убедительно. Сырцов первый поддался,
расплылся у дверей в довольной улыбке. И исчез.
- А он замечательно обжил свою квартиренку, - поделилась своими
впечатлениями Анна, придирчиво осмотрев сырцовское жилье. - Молодец. Резко,
смело, без бабской игры все в тон.
Ей бы это самому Сырцову сказать, тогда уж наверняка его поборола, ибо
он своим гнездом гордился.
- Он - вообще молодец, - лениво заверил ее Махов.
- А как бы умаслить нашего молодца?
- Уже умаслила, раз не прогнал.
- Думаете, уговорила?
- Еще нет. Почти уверен, что ответ - положительный или отрицательный -
он даст вам завтра.
- Тугодум?
- Чего нет, того нет! - убежденно не согласился Махов.
- Тогда зачем ему тянуть резину?
- Вот у него и спросите, - посоветовал Махов, увидя, что в комнате
объявился хозяин с подносом в руках.
- О чем вы хотите меня спросить? - вежливо поинтересовался Сырцов,
снимая с подноса и поочередно ставя на журнальный столик безшнуровой
электрический чайник, непочатую бутылку "Энесси" с тремя пузатыми рюмками,
банку растворимого кофе, тарелку с нарезанным лимоном, тарелку с сыром и
три темно-коричневого стекла кофейные чашки с такими же блюдцами. Он еще не
знал, как называть знатную гостью: просто по имени или по имени-отчеству.
- О многом, дорогой Георгий, - вывернулась многоопытная певица.
- Кофе, к сожалению, растворимый, - формально огорчился Сырцов,
третьим усаживаясь в кресло у журнального столика. Устроился поудобнее и
приступил к разговору: - Меня-то спрашивать, по сути дела, не о чем. При
определенных условиях расспрашивать надо вас.
- Не мучайтесь, - пожалела его прозорливая певица. - Зовите меня
просто Анна, можно даже Аня. А то Анюта или Нюрка.
- А мне дальше Анны идти не позволялось! - заметил Махов. Он,
отколупнув мягкую фольгу, вытаскивал пробку из бутылки "Энесси".
- От вас я никогда не зависела, Леонид. А вот от Георгия завишу, -
потупилась Анна и, резко сменив интонацию, отчаянно заблажила: - Жорик,