"Анатолий Степанов. Парад теней" - читать интересную книгу автора

- То есть полное отстранение меня от дел.
- Только от тех дел, с которыми ты плохо справляешься.
- Надеюсь, я буду в курсе финансовой части нашей, так сказать, сделки?
- Мы будем представлять тебе всю документацию по расчетам.
- И наш союз будет скреплен соответствующим договором?
- Непременно. Но учти: обнародование, если так можно выразиться, этого
договора, а оно последует, если ты начнешь б..довать, - твоя могила.
- Уж это-то я учитываю в первую очередь.
- Да?
- Когда?
- Что - когда? - на этот раз не понял Михаила Семеновича тот, кто его
ждал.
- Когда подпишем договор?
- Через три дня.
- Почему не завтра?
- Необходима контрольная проверка отдельных деталей.
- Касающихся меня, - продолжил за собеседника Михаил Семенович.
- Касающихся дела.
- Что ж, доверяй, но проверяй, - согласился Кобрин и неожиданно
спросил: - Мешок - для меня спектакль?
И за самонадеянную бесцеремонность тотчас получил по лбу.
- Много чести. Я просто соединил приятное с полезным.
- Что приятное, а что полезное? - решил уточнить Михаил Семенович.
Тот, кто его ждал, ответил:
- Все полезное - приятно. Ну и как тебе Москва сверху? Хороша?
- Хороша, хороша, - ворчливо подтвердил Михаил Семенович, и тот, кто
его ждал, все понял:
- Вниз хочется? - И, не дожидаясь ответа, громко крикнул: - Вниз!
Колесо сделало пол-оборота, и они были спущены вниз. На скамейке сидел
связанный. Взгляд его был вял и равнодушен, как у засыпающего судака. Тот,
кто его ждал, резким движением сорвал пластырь со рта у клоуна и, присев на
корточки так, чтобы глаза в глаза, проникновенно спросил:
- Да?
- Да, - как бы выдохом ответил связанный.
- Ты со своими шестерками кинул нас на сто пятьдесят тысяч зеленых.
Да?
- Да.
- В течение пяти дней ты возвращаешь эти сто пятьдесят и еще пятьдесят
в счет погашения долга за нашу упущенную прибыль. Да?
- Да.
- Мамой клянешься?


* * *

Александр Иванович Смирнов стоял в дверях террасы и с интересом
рассматривал темно-синее лакированное чудо за штакетником. "Гранд чероки"
перестал нежно урчать, и с водительского места одним движением, похожим на
элемент гимнастического упражнения на коне, выбросил себя жизнерадостный
Сырцов: