"И.В.Степанов. Милосердия двери (Лазарет Ея Величества) " - читать интересную книгу автора

- Честнейшая.
- Нет, как ее фамилия?
- Это у нее такая фамилия: Честнейшая. Она дочь священника.
- Какая симпатичная. Передайте ей поклон от Нас.
Я повздорил с невестой. Настроение было скверное. Нога ныла, а тут еще
неожиданно разболелось ухо. Гедройц была занята, и Императрица пришла Сама
делать вливание в ухо. Видя мое печальное и, вероятно, страдальческое лицо,
Она села на кровать и положила мне руку на лоб. Я смотрел Ей в глаза, и
странная мысль меня волновала. Как ужасно, что это Императрица: как я хотел
бы сейчас сказать Ей все свои горести так, как человеку. Найти у Нее
утешение. Она ведь такая заботливая... И вот нельзя ничего сказать. Надо
всегда помнить - кто Она. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза...
- Невестушка была у Вас сегодня?
- Нет.
- Это нехорошо. Скажите Тале, что нужно каждый день заходить к своему
женишку.
На перевязке говорю Государыне:
- Ваше Величество, у меня есть племянник, которого Вы крестили.
- Кто это?
Я назвал фамилию. Она задумалась.
- Помню. Четыре года назад. В последний раз видела отца, когда
провожала полк на войну.
Меня поразила Ее память. Крестины происходили заочно. И кого только Она
не крестила так...
Каким недосягаемым, строгим и налаженным представляется со стороны быт
Дворца. А между тем среди позолоты и роскоши те же мелочи и та же неувязка в
комических подробностях. Как-то, сходя с автомобиля, Императрица обратилась
к шоферу:
- Скажите, чтобы сегодня завтрак не опаздывал. Я еду днем в город.
Зная по рассказам, что Императрица очень набожна, я тщетно искал в Ней
признаки ханжества. Ежедневно почти, по дороге в лазарет, Она заезжала в
церковь Знамения поклониться чудотворной иконе. Ни разу в разговоре Она не
коснулась религии.
По воскресеньям, в Ее отсутствии, приходил в лазарет приходской
священник, кропил святой водой и исповедывал и причащал Св. Тайн желающих.
Операции производились под эфиром. Этот наркоз вызывает особенную
развязность языка. И что только не говорили, пели и кричали пациенты. Иногда
на весь лазарет раздавалась плошадная ругань. Всем становилось неловко. Хуже
всего было несчастным, которым потом сообщали, как они держали себя в
присутствии Высочайших Особ.
Бестактности проявляли и без наркоза. Так один из офицеров уверял в
моем присутствии Императрицу, что немок можно всегда отличить по плоским
ступням. Другой из весьма привилегированной среды не постеснялся на
перевязке попросить Императрицу натянуть ему чулки. Императрица этих мелочей
не замечала и не меняла Своего отношения.
Кто-то из знакомых, слушая в лазарете мои восторженные отзывы об
Императрице, спросил:
- Признайтесь, Вы слегка влюбились в Нее.
Я даже обиделся. Кто видел Императрицу так, как я Ее видел и знал, тот
подтвердит, что Она принадлежала к тем особенным женщинам, которые способны