"Сергей Степанов. Чужие тени" - читать интересную книгу автора

Сергей СТЕПАНОВ

ЧУЖИЕ ТЕНИ




Владимир плохо спал в эту ночь. Где-то в глубине себя он смутно
ощущал ту нереальную, но почти осязаемую пелену, что отделяет сон от яви.
Пелена была буро-черной, прерывалась местами, то уступая место желанным,
уводящим в другую, смелую жизнь картинам сна, то обращаясь в удушливую
волну страха, от которой вздрагивали веки и непроизвольно сжимались мышцы.
Он просыпался, словно от толчка, с бешено стучащим сердцем, в тревоге и
совершенно трезвым, без остатков сновидений, которые были единственным
спасением от страха перед завтрашним днем, перед столом начальника,
похожего на богомола, перед грудой сваленных листков с непросчитанными
уравнениями и перед необходимостью снова лгать и изворачиваться, чтобы
оттянуть наказание - очередной выговор и непрочувствованные увещевания все
того же богомола, который, потирая маленькие ручки, фальшиво сострадал
глазами и просил "перестать быть ребенком, а взяться за дело и не
закрывать глаза на правду".
Сейчас Владимир лежал с закрытыми глазами. Но он не спал, а просто
"лежал с закрытыми глазами", от чего становилось еще хуже. Во мраке, за
закрытыми ставнями век светились выхваченные памятью образы вчерашних
дней, и среди странных уличных фигур, щербатого мрамора переходов,
сложенных рук, безвольно отброшенных карандашных огрызков, вещей и людей,
которым он был или будет что-то должен, плыло чье-то до боли знакомое
лицо, не однажды виденное Владимиром в бесконечной череде одинаковых и
одиноких дней, но при том так и не узнанное им среди таких же знакомых и
чужих лиц, наперебой твердивших теперь беззвучными ртами: "Ты можешь
делать дело, Владимир, поэтому должен делать то, что можешь делать". От
этой иезуитской игры слов Владимиру стало совсем плохо, и он проснулся
"окончательно и бесповоротно, на всю оставшуюся ночь". Полежав немного, он
открыл глаза и уставился в дальний угол необставленной комнаты, туда, где
было единственное светлое пятно. Этот угол днем казался особенно пустым, и
именно сюда он хотел повесить так и не начатую картину.
По стене в углу бегали смутные тени. Они протягивали руки, словно
умоляя о чем-то, покорно качались, сталкивались друг с другом, шептались,
прятались, в самодовольстве власти покровительственно помахивали ладонью,
окропляли святой водой, благословляли, крутили фиги. Вокруг светлого пятна
был полный мрак, но Владимир, долго всматриваясь в границу света с
чернотой, заметил, что и здесь, по краям светлого пятна, зарождается
странная, вычурная пляска бликов, пятен и полос. На стенах комнаты стали
появляться тени каких-то странных, неожиданных очертаний. Порой они
напоминали живых существ, монотонно выполняющих осмысленную работу.
Некоторые стали обретать другие цвета: светло-серый и черный сменились
фиолетовым, зеленым, красным. Цвета полнились, становились насыщеннее,
глубже. Владимир подумал, что совсем съехал, если боится теней от
деревьев, которые стоят себе спокойно за окном.