"Джеймс Стивенс. Кувшин золота" - читать интересную книгу автора

густой, и ветер тоже никогда не залетал туда, потому что сучья были
слишком толстыми, и потому это было самое уединенное и тихое место в мире,
и Философы дни напролет могли слушать мысли друг друга или произносить
друг перед другом речи; и то были наиприятнейшие звуки из всех, им
известных. Для них вообще существовало лишь две разновидности звуков -
беседа и шум: первое они очень любили, о втором же говорили со строгим
осуждением, и даже когда его производили птица, ветерок или дождь, они
сердились и требовали, чтобы шум немедленно прекратился. Их женщины вообще
разговаривали редко, однако никогда не молчали: они общались друг с другом
неким физическим телеграфом, которому выучились у Ши: быстро или медленно
щелкали суставами пальцев, и могли переговариваться так друг с другом на
огромном расстоянии, ибо путем долгой практики научились издавать громкие
взрывные звуки, похожие на гром, и тихие звуки, похожие на шелест серой
золы в очаге. Тощая Женщина ненавидела своего ребенка, но обожала ребенка
Седой Женщины, а Седая Женщина любила ребенка Тощей Женщины, но терпеть не
могла своего собственного. Компромисс может разрешить самую сложную из
ситуаций, и со временем женщины обменялись детьми, сразу же превратившись
в самых нежных и любящих матерей, каких только можно вообразить; и две
семьи стали жить в наисовершеннейшей любви, какую только можно найти.
Дети росли в любви и радости. Сначала мальчик был маленьким и
толстеньким, а девочка длинной и тощей, потом девочка стала кругленькой и
пухленькой, а мальчик вытянулся и стал костлявым. Это произошло оттого,
что девочка обычно сидела тихо и вела себя хорошо, а мальчик - нет.
Много лет они жили в глубоком уединении соснового леса, где царил
постоянный сумрак, и там привольно играли они в свои детские игры, мелькая
между тенистыми деревьями маленькими быстрыми тенями. Временами их матери,
Седая Женщина и Тощая Женщина, играли с ними, но это бывало редко, а
иногда их отцы, два Философа, выходили и глядели на них через очки, очень
круглые и очень стеклянные, с огромными круглыми роговыми оправами. У
детей, однако, имелись и другие товарищи по играм, с которыми можно было
забавляться весь день напролет. В подлеске бегали сотни кроликов; они
полнились весельем и очень любили играть с детьми.
Были там белки, которые с радостью присоединялись к их играм, а
нескольким козам, однажды забредшим из большого мира, был оказан такой
прием, что они с тех пор приходили всегда, как только выдавалась
возможность. Еще там водились птицы - вороны, дрозды и трясогузки,
которые были хорошо знакомы с малышами и посещали их настолько часто,
насколько позволяла их занятая жизнь.
Недалеко от их дома в лесу была полянка футов десяти в ширину; через
этот просвет, как через окно, солнце летом заглядывало на несколько часов
вниз.
Мальчик первым заметил странные лучистые стрелы в лесу. Однажды его
послали насобирать сосновых шишек для очага. Поскольку их собирали каждый
день, возле самого дома их оставалось мало, и потому ему пришлось в своих
поисках отойти от дома дальше обычного. Поначалу необычайное сияние
поразило его. Он никогда прежде не видел ничего подобного, и ровный,
немигающий свет возбудил в нем равно страх и любопытство. А любопытство
победит страх скорее, чем храбрость; в действительности, оно заводило
многих людей в такие опасности, от которых отшатнулась бы простая
физическая смелость, ибо голод, любовь и любопытство - величайшие