"Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский. Домик на Волге (Повестть про народовольцев) [И]" - читать интересную книгу автора

- Помните там имя Муринова?
На лице Кати появилась неприятная гримаса.
- Того, кто Ваню подвел или выдал там, что ли? - спросила она.
- Тот, кого подлым образом в этом обвиняют, перед вами! - воскликнул
Владимир. - Муринов - это я.
- Вы? - вскричала Катя, невольно смеривая его каким-то особым взглядом.
- Да, я! - повторил Владимир. - И мне слишком тяжело было уйти, не
смывши с себя обвинения в том, будто я был причиной поразившего вас
несчастия.
Я привлек вашего брата в наши ряды, это правда, и горжусь этим. Но в
гибели его нет моей вины, ни вольной, ни невольной.
Он прямо и доверчиво смотрел ей в лицо и ожидал ответа. Но она медлила.
Нахмурив от напряжения мысли брови, она думала.
- Разве, привлекши его, вы тем самым не приготовили ему гибели? -
сказала она, поднимая на него твердый взгляд.
Он не смутился от этого взгляда, и огонь сверкнул в глубине его серых
глаз.
- Мы все на гибель идем, Катя... Катерина Васильевна, - поправился он,
- и идем с открытыми глазами.
Он, я, все... И в этом наша сила. В этом обаяние и величие нашего
призвания, в этом залог нашего торжества, - продолжал он с растущим
одушевлением.
Катя слушала. Чем-то горячим, родным повеяло на нее от этих слов. Она
вспоминала о своих христианских мучениях.
- Я понимаю вас, - прошептала она, - и... не сержусь на вас. Да только
разве от этого легче? Все-таки Вани у нас больше нет. Я думала, после того
что вы нам сказали, что он воскрес для нас. А вместо того...
Она безнадежно опустила голову. На глазах ее блистали слезы.
- Полноте! - сказал Владимир, подходя к ней ближе, - Зачем отчаиваться?
Это я вас расстроил. Простите меня. Я говорил вообще, а не по отношению к
брату.
Арест не значит еще гибель. Я знаю отлично прошлое вашего брата. За ним
ничего нет, решительно ничего нет, что грозило бы ему больше чем Сибирью.
А из Сибири - ах, как это мне не пришло в голову сказать вам раньше! - из
Сибири люди бегут! Да, бегут! - Он в волнении заходил по комнате.
- Послушайте, Катя, что я вам скажу, - заговорил он, останавливаясь
перед нею. - У меня есть друзья.
Я сам кое-что могу. Так вот, даю вам клятву, что я ни перед чем не
остановлюсь, что отныне я сделаю целью своей жизни возвратить вам вашего
брата. Верите вы мне?
- Верю, верю! - повторяла Катя, вся сияя от внезапно проснувшейся в ней
надежды. - Какое это было бы счастье! О, как я вам безгранично
благодарна!..
- Не благодарите, нет! - говорил Владимир дрожащим от волнения голосом.
- Вы не знаете, чем вы для меня стали! Чего бы я ни сделал, чтобы осушить
одну вашу слезу, вызвать на ваших губах одну улыбку!
Служить вам... Боже! это такое счастье...
Он вдруг остановился. Признание это вырвалось у него само собой, и он
опомнился, когда было уже поздно.
Несколько минут оба молчали. Владимир дрожащей рукой провел себе по лбу.