"Ирина Степановская. Экзотические птицы " - читать интересную книгу автора

приятно находиться с ним. Она не боялась этого почти реального видения и не
хотела, чтобы оно исчезало.
- Не пойду открывать!
Но Чарли вдруг сорвался со своего места, активно завилял хвостом и
умчался в полутемный коридор. Вскоре он там исчез. Рассеялся и приятный
туман, который обычно сопровождал эти странные видения. Очертания комнаты
встали на свои места. Стук с лестничной площадки в дверь стал
навязчиво-громким.
"Если это мама, - подумала Тина, - не надо, чтобы она видела меня в
таком виде. Отец, я знаю, не может приехать, он на работе. Муж не приезжает
никогда. Алеша? Он далеко, в Краснодарском крае. Я не видела его почти год.
Он заходил попрощаться, прежде чем уехать жить к родителям мужа... Ну да!
Алеша! Приехал на каникулы! - сообразила Тина и вскочила с постели. -
Конечно! Он приехал и хочет повидаться со мной! Взрослые дети всегда больше
скучают по матерям, чем подростки!"
Тина совершенно забыла, или память ее специально не хотела напоминать,
что каникулы у студентов никогда не бывают в октябре, а Алеша далеко еще не
стал взрослым человеком.
Тина, быстро запахнув старый халат, босиком ринулась в коридор.

4

Марья Филипповна Одинцова, та самая Марья Филипповна, которую два года
назад в отделении анестезиологии и реаниматологии все сотрудники, включая и
Валентину Николаевну, звали просто Машей, а часто и Мышкой, в это время
подписывала в своем новом кабинете так называемые отработанные истории
болезней. "Отработанными" они назывались вовсе не потому, что, как некоторые
с ужасом могли бы подумать, все эти больные уже умерли. Наоборот, люди, чьи
истории болезни были вписаны в эти стандартные бледно-голубые листы бумаги,
пролечились в отделении положенное время и в более-менее удовлетворительном
состоянии, а кое-кто, между прочим, и в хорошем, были выписаны домой. Марья
Филипповна составляла еженедельный отчет.
Тина когда-то заполняла специальные графы отчетной ведомости условными
обозначениями - крестиками да кружочками. Марья Филипповна, снабженная
теперь мощным компьютером, по последнему слову техники нажимала на
определенные клавиши. Валентина Николаевна совершала подсчеты столбиком на
бумажке, умный компьютер теперь складывал столбцы цифр молниеносно, сам же и
разносил эти цифры по специальным разделам. Но, несмотря на все эти приятные
новшества, лицо у Марьи Филипповны было вовсе не радостным. Отделение,
которым она заведовала после Тины, называлось теперь "Клиника интенсивной
терапии "Анелия". Почему именно "Анелия", не знал никто, кроме Маши. Просто
"Анелия", и все. Маша же назвала свое отделение так потому, что с детства
помнила героиню одного зарубежного романа. Ей пришлось пережить в начале
романа всевозможные несчастья, но к концу книги, естественно, преодолеть их
все. И было время, когда Маше ужасно хотелось, чтобы ее звали не ее простым
и весьма распространенным именем и уж тем более не Мышкой, а именем куда
более романтическим. Той же Анелией, например. Было время даже, когда Маша
засыпала в своей маленькой комнатке с этим романом под подушкой. Но время
шло, "Анелию" заменили "Унесенные ветром", потом вдруг под подушкой
поселились "Раковый корпус" и "Сердце хирурга", а потом времени на чтение