"Ирина Степановская. Экзотические птицы " - читать интересную книгу автора

художественной литературы практически не осталось, и если что Маша и брала в
руки, так то были Виктория Токарева или, изредка, Маринина. А в названии
клиники имя прежнего кумира осталось. Но больных на лечение Марья Филипповна
брала не всех, кого везла "скорая помощь", а только тех, кто еще сам или с
помощью родственников мог осознать сложившееся в медицине положение, отдавал
себе отчет в том, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, и не
колеблясь, прежде чем залечь в отделение, где обещали всестороннее
обследование и лечение, шагал в кассу, чтобы оплатить по полной программе
весь комплекс медицинских услуг. А некоторые "продвинутые" больные к
кассовому чеку добавляли от себя докторам еще увесистый конвертик. Ну а так
называемых бесплатных больных "скорая" возила теперь в другие больницы.
И сама Марья Филипповна изменилась за два года. Из маленькой девочки с
хвостиком, закрученным на затылке в русый пучок, она превратилась в модную
деловую даму, слегка пополневшую, но уже не стеснявшуюся носить элегантные и
дорогие костюмы, шикарные туфли, пользоваться услугами косметических салонов
с устойчивой репутацией и стричься там же, где обрабатывают головы всем
известным актрисам. Благоухала Марья Филипповна теперь только самыми
дорогими духами. А как же иначе, положение обязывало. Не пойдешь ведь к
пациенту, который платит только за один день пребывания на койке месячную
зарплату рядового врача, в дешевых колготках, в старой кофтенке, с
какой-нибудь кулебякой на голове вместо прически. Марья Филипповна и по
отделению ходила теперь частенько без медицинского халата, хоть халат у нее
и был известной немецкой фирмы, сшитый по последней моде. Приличнее, как она
считала, было разговаривать с больными не с позиции все знающего Господа
Бога, а на равных, с позиции превосходного менеджера, способного разрешить
многие проблемы. Поэтому разговоры она предпочитала вести, не пребывая в
униформе у постели больного, а сидя в ее собственном кабинете, напоминающем
офис солидного банковского предпринимателя, в котором по стенам были
развешаны картины под старину, а в углу помещался стеклянный шкафчик с
коллекцией засушенных растений и бабочек. "Как в старые добрые времена", -
думала она, имея в виду английские фильмы многолетней давности, в которых
если имелся какой-нибудь персонаж, облеченный медицинским дипломом, так
обязательно напоминал своей внешностью и обстановкой кабинета не иначе как
Шерлока Холмса и его две комнаты на Бейкер-стрит. Только на роль доктора
Ватсона Марье Филипповне оказалось не так-то просто найти претендента. Кроме
Аркадия Петровича Барашкова, который почти всегда теперь выступал в роли
грубияна и бунтаря, у нее в штате был еще молодой коллега, ее ровесник и
однокурсник Владислав Федорович Дорн. Они с Машей учились все шесть лет в
одной группе.
Владик Дорн с третьего курса института, со времени, когда студенты
серьезно начинают изучать клинические дисциплины, возненавидел запахи
аптеки, больничной кухни, стерильного материала, живого тела, гноя и крови и
уже подумывал о том, чтобы бросить медицинский институт к чертовой матери.
Младший брат его к тому времени перешел в седьмой класс и вместе с такими
же, как он, малолетними единомышленниками погрузился с головой в
компьютерные игры. Владик, до того времени к брату относившийся весьма
снисходительно, увлечением его весьма заинтересовался, а через некоторое
время брата даже зауважал. С его помощью он стал печатать на компьютере
всевозможные рефераты и студенческие истории болезни, оценил по достоинству
это очень полезное приспособление и пересмотрел свои взгляды на медицину.