"Ирина Степановская. Экзотические птицы " - читать интересную книгу автора

"Ну и что она мне теперь преподнесет? - думал Дорн. - То, что пойдет к
Алле и расскажет, какой я негодяй? Но доказать ей свою правоту будет трудно.
Даже если она и возьмет в компаньонки эту ее подружку, как ее... Галку. Но
все равно для Аллы приятного мало. - Дорн задумался. - А вдруг после
Райкиного визита Алла еще больше захочет рожать? И я буду метаться между
двух беременных женщин! Кошмар! Но какой же я осел, вовремя не раскусил
Райку! И что теперь делать? Попробовать ее подкупить? Пообещать ей все, что
она хочет, только бы избавилась от беременности?"
- Рая, ты должна беременность прервать! - твердым голосом сказал
Дорн. - Ты меня все-таки просвети, - внимательно посмотрел он на держащую
руки на животе Райку, - какой точно у тебя срок?
- Четыре с половиной месяца! Уже половина! - с гордостью проговорила
она с видом безвинно опороченной особы королевской крови. - И врач на УЗИ
посмотрела и сказала, что у нас будет мальчик!
- Леший бы тебя, дуру, подрал! - в сердцах, не сдержавшись, сказал Дорн
и встал. - Все равно придется беременность прерывать! Даже не думай о другом
исходе и не дури! Ничего у тебя из твоего шантажа не выйдет! Хоть бы о
здоровье подумала! Чем раньше сделаешь, тем меньше вреда и опасности!
- Так я же вам говорю. - Рая прекрасно понимала, что ее ценность
заключается в ее животе. Стоит ей лишиться того, что уже шевелилось у нее
внутри, и Дорн действительно никогда к ней больше близко не подойдет. - Для
верующей аборт делать - грех! Тем более на таком сроке. И я теперь решила
насмерть против аборта стоять. А если вы будете настаивать, то в этой
прекрасной комнатке диктофончик имеется! На него весь наш разговор и
записан.
У подруги брат учился на факультете журналистики, и идея с диктофоном
исходила от нее. "Если на диктофоне разговор будет записан - он не
отвертится!" - был вынесен приговор.
- Да я в организацию пойду, "Женщины против насилия", - продолжала
Рая. - В "Московский комсомолец" поеду, всем расскажу, что вы сами врач и
что меня принуждаете идти против моего закона совести! Да я в Думу пойду или
к писательнице Маше Арбатовой, она вас вообще по стенке размажет! -
нагнетала обстановку Рая. - Вы-то почему сами не предохранялись? Все на
женщину хотите свалить! Ничего не выйдет!
"Да если бы мне надо было предохраняться, - чуть не сорвалось с языка у
Дорна, - на хрен ты мне вообще нужна! С женой предохраняйся, с любовницей
предохраняйся, все проститутки скоро в профсоюз вступят, с ними тоже
предохраняйся. Проще импотентом стать!" Он хотел проорать ей это в лицо,
чтобы не слишком о себе воображала, но промолчал. Вспомнил первые дни их
знакомства, когда Райка сразу после училища по чьей-то рекомендации пришла к
ним в отделение. Вспомнил ее чистенькое, будто фарфоровое личико, наивные
голубые глаза, розовые щечки. Как топорщился в определенных местах
белоснежный накрахмаленный халатик, как забавно и заманчиво расходился он
сзади, обнажая крепкие тугие ножки, не вмещавшиеся в ультракороткую
мини-юбку. Это сейчас она уже переоделась в фирменную пижаму, как все
медсестры. А тогда, в первые месяцы ее работы, было в ней что-то заманчивое
и чистое, наивное и простое. Вот он и счел ее простушкой! Что и говорить,
лакомый тогда она была кусочек. А себя считал чуть ли не благодетелем. Как у
Галича: "Поясок ей покупал поролоновый и в палату с ней ходил Грановитую".
Вот и разбирай теперь, простушка она непутевая или умелая шантажистка.