"Брюс Стерлинг. Глубинные течения" - читать интересную книгу автора

нашим старым другом пока займемся делами.
- Весьма признателен, мистер ... э-э-э...
- Ньюхауз, - помог я, подталкивая его к столу.
- А ты не будешь, Джон? - забеспокоился Андару.
- Я уже поел, - соврал я. - Cегодня готовила Агатина Брант, и один
вид ее кулинарной ереси вызывал у меня несварение. Лично я всегда гордился
собственным мастерством в том, что на Земле называют le good cuisine1.
- Сколько принесли? - спросил я.
- Галлон, как обычно. Но, боюсь, больше не будет.
- Как же так? - расстроился я. - Это крайне неприятная новость,
Андару. Вы покидаете наш бизнес?
- Придется. Теперь это незаконно.
Кровь застыла у меня в жилах:
- Кто вам сказал такое?
- Конфедерация. Вчера услышал в новостях.
- Конфедерация? - потерянно переспросил я.
- Вот-вот, тощие такие парни - летают меж звезд и учат всех жить.
- Да они же не имеют права вмешиваться во внутрепланетные дела!
- Ну, они, это... обратились к Сушняку с предложением.
- И Сушняк его принял!?
- А почему нет? Как я понимаю, мы ничего не теряем, если не ссоримся
с Конфедерацией.
У меня мелькнула слабая надежда:
- Но вам-то, дорогой друг, похоже, есть что терять...
- Правда твоя, - признался он, - кабы они еще не сказали, что из
этого рыбьего жира кое-кто повадился делать наркотики!
- Быть того не может! - изумился я. Эти буколические сушнецы просто
понятия не имели о злоупотреблении сильнодействующими веществами, их
познания ограничивались табаком и дешевым пивом.
- Очень вкусно! Бесподобно! - донеслись из кухни восторги Калотрика.
Я поморщился.
- Выходит, этот галлон последний.
- Так и есть. Все мои приятели тоже сворачивают лавочку.
- Не хотят нарушать закон?
- Ясное дело - это ж грешно.
Я знал, что давить на сушнеца бесполезно. Кроме того, у него, как и у
всех местных, имелось врожденное отвращение к воде, а мои ноздри не
обладали густой растительностью, способной задержать оскорбительные запахи.
- Сколько с меня?
- Монум и тридцать шесть пеннигов.
Требуемая сумма перекочевала в его мозолистую ладонь, мы обменялись
знаками взаимной приязни, я проводил его до двери, и он ушел. Затем я
медленно опустился на диван из жесткой китовой шкуры, дабы обмозговать
услышанное. До смерти захотелось произвести небольшой залп Пламенем, но, в
отличие от некоторых, мне удается сдерживать внезапные порывы.
- Кончайте со жратвой и давайте сюда, - позвал я, - нам надо
поговорить!
Поставив банку на колени, я откупорил ее, понюхал (как всегда -
высший сорт) и вернул крышку на место.
Все собрались минуты через три.