"Брюс Стерлинг. Ужин в Одогасте" - читать интересную книгу автора

инкрустированном корпусе из черного дерева были натянуты леопардовые жилы.
У Ибн-Ватунана были орлиные глаза под нависшими веками и руки, покрытые
мозолями от верблюжьей упряжи. Он носил ярко-синий тюрбан и длинную
полосатую джеллабу. В течение своей тридцатилетней карьеры моряка, а затем
караванщика, ему приходилось покупать и продавать занзибарскую слоновую
кость, суматранский перец, ферганский шелк и кордовскую кожу. Теперь любовь
к чистому золоту привела его в Одогаст, ибо "африканские слитки" из Одогаста
славились во всем исламском мире как эталон качества.
Цвета черного дерева кожа доктора Багайоко была покрыта рубцами,
свидетельствующими о его принадлежности к посвященным. Его длинные,
вымазанные глиной волосы были украшены резными костяными бусинами. На нем
была туника из белого египетского хлопка, увешанная ожерельями из амулетов
гри-гри, а его мешковатые рукава были набиты травами и талисманами. Он был
коренным жителем Одогаста, придерживался анимистских убеждений и служил
личным врачом у князя этого города.
Близкое знакомство Багайоко с порошками, зельями и мазями сделало его
наперсником смерти. Он часто выполнял дипломатические поручения в соседней
Ганской империи. Во время его последнего визита туда вся анти-одогастская
группировка была вдруг смертельно поражена загадочной вспышкой оспы.
Над компанией витал дух приятельства, присущий джентльменам и ученым.
Они допили кофе, и рабыня убрала пустой горшок. Вторая девушка, рабыня
при кухне, внесла плетеное блюдо с маслинами, козьим сыром и крутыми яйцами,
обрызганными киноварью. В это время муэдзин прокричал с минарета свой призыв
к вечерней молитве.
- Ах, - сказал заколебавшийся было Ибн-Ватунан. - Как раз, когда мы
собирались начать.
- Не обращайте внимания, - сказал Манименеш, набирая горсть маслин. - В
следующий раз мы вознесем две молитвы.
- А почему сегодня не было полуденной молитвы? - спросил Ибн-Ватунан.
- Наш муэдзин забыл про нее, - ответил поэт.
Ибн-Ватунан приподнял косматые брови.
- Это смахивает на небрежность.
Доктор Багайоко сказал:
- Это новый муэдзин. Предыдущий был более пунктуальным, но, скажем так,
заболел.
Багайоко очаровательно улыбнулся и откусил кусочек сыра.
- Нам, жителям Одогаста, новый муэдзин нравится больше, - сказал
Хайяли. - Он - один из нас, не то, что тот, другой, который был из Феса. Наш
муэдзин спит с женой христианина. Это очень забавно.
- У вас тут есть христиане? - удивился Ибн-Ватунан.
- Семья эфиопских коптов, - сказал Манименеш, - и пара иностранцев.
- А, - сказал с облегчением Ибн-Ватунан. - А я подумал, что настоящие
христиане-чужестранцы из Европы.
- Откуда? - озадаченно поинтересовался Манименеш.
- Очень далеко отсюда, - ответил, улыбаясь Ибн-Ватунан. - Уродливые
маленькие страны - и никакой прибыли.
- Когда-то в Европе были империи, - вставил образованный Хайяли. -
Римская империя была почти такой же большой, как современный цивилизованный
мир.
Ибн-Ватунан кивнул.