"Валя Стиблова. Скальпель, пожалуйста! " - читать интересную книгу автора

недели.
- Ну разумеется, - сказал я, - придется ведь изыскивать для вас
время. - И я заговорщицки указал пальцем на дверь в приемную у себя за
спиной.
- А что, если она меня не пустит? Я все равно заявлюсь!
Да заявляйся уж, черт с тобой! Я закрыл за ним дверь и полминуты вслух
похохатывал. В кабинет сунула голову секретарша и очень испугалась, увидев,
что я один.
- Простите, что я его впустила, - начала она оправдываться. - Он
сказал, ему надо обговорить какие-то сроки. Я думала, он медик. Потом стал о
вас расспрашивать, и я поняла, что это из газеты. Но выгнать его уже не было
возможности.
- Ничего страшного, - успокоил я ее. - Милейший паренек. Этакое, знаете
ли... дитя природы - никаких околичностей.
Она негодующе тряхнула головой:
- Дерзкий он! Вы слишком мягкий человек, профессор. Люди не хотят
понять, что у вас нет на такие вещи времени. Такая у вас работа - а они...
Старая добрая пани Ружкова! Дрожащими от возмущения руками подкладывает
мне на подпись несколько медицинских заключений. Взгляд у нее при этом
порицающий, ведь я все еще не могу удержаться от смеха.
Больше всего это позабавит Итку. Что-что, а чувства юмора Итке не
занимать. "Неплохо ты устроился, - скажет она. - О перспективах нашей
отрасли напишет Кртек - он старший доцент, секретарь общества по
распространению политических и научных знаний, - список работ для
"некролога" подготовит секретарша, тебе останутся одни раздумья и
воспоминанья".
"А то возьмем-ка лучше отпуск, - предложу я. - Сбежим от всего - от
статей, чествований, репортажей..."
И уже слышу, что отвечает на это моя жена:
"И опять-таки нет! Обещанья давать мы горазды, а выполнять их... Кто
всю жизнь провозглашал эту истину? Так что давай пиши заметки и
воспоминанья - пускай твой "Фенцл" блеснет. По крайней мере убедишься, что
обещанного три года ждут".
Да, теперь ничего не поделаешь. Но в конце концов, две недели -
порядочный срок, что-нибудь придумаю. Ведь если уж на то пошло, любой
больной у нас переживает экстремальную ситуацию: операция, болезнь,
выздоровление или смерть. Что ни больной, то человеческая судьба. Но, положа
руку на сердце, может ли хирург подходить к пациенту с такой меркой?
Рассмотреть каждый отдельный случай с такой дистанции - значит вычленить его
из общего ряда. Существенная разница: видеть перед собой на операционном
столе опухоль спинного мозга - или приятеля, которого знаешь двадцать лет.
Большинство хирургов близкого человека вообще не оперируют.
Корреспондента, вероятно, занимают разные сенсации, необычайные
катастрофы, несчастные случаи - а мы таких вещей не любим. Кому-то раздавило
грудную клетку подъемником, сцепщик угодил головой между вагонами, шофер
грузовика извлечен из-под горящих обломков. Рутинная информация для
"Происшествий". Но кто из читателей мог бы представить себе, что значит для
врача получить случай травматической эмфиземы легких или разрыва печени? А
как удалить мелкие обломки костей черепа при тяжелой травме? Или что это за
работа - оказание помощи при множественной травме головы с ожоговым шоком в