"Валя Стиблова. Скальпель, пожалуйста! " - читать интересную книгу автора

Ну, на неделю нет, а на два часика - пожалуй. Он пока может взять
выписку из истории болезни и собрать вещи мальчика. Уже давно пора идти. Я
спешу к лекторию. Широким шагом направляюсь мимо хирургического блока и
потом вниз по двору. Витек едва поспевает за мной. Сначала бежит вприскочку
рядом, потом убегает вперед. При этом без устали дует в губную гармошку.
Я усаживаю его в маленькой комнате, откуда проходят в лекционный зал.
- Здесь подождешь, я за тобой приду.
Вскарабкавшись на винтовой табурет, он снова берется за гармошку.
Сегодня последняя лекция в этом году. Завершаю тему об опухолях мозга.
Демонстрацию примеров всегда провожу под занавес - для студентов это отдых
после долгого записывания. Зал, как всегда, полон - нейрохирургия неизменно
привлекает слушателей.
Студент Велецкий взял у меня диапозитивы. Привычно подготовляет
проекционный аппарат, засовывает слайды в автоматическую раму. Практикант
Велецкий! При мысли о нем не могу не улыбнуться. Ходит к нам в клинику уже
два года. В первый семестр прямо лопался от гордости. Пришел тогда ко мне
представиться. Заявил, что решил заниматься нейрохирургией, поэтому хотел бы
нас посещать. На полудетском лице была самоуверенность. Я поручил его
доценту Кртеку. Велецкий стал писать ему истории болезней и всюду его
сопровождал. Он быстро перенял и размашистые жесты доцента, и его тягучую,
монотонную интонацию. Примерно через месяц приходит как-то Кртек в
отделение. Немного опоздал. Навстречу ему Велецкий:
- Пан доцент, обход сегодня можете не делать, я уже всех обошел!
Когда Кртек нам рассказывал это в своей сухой, ироничной манере, все
просто лежали от смеха. И что же он Велецкому ответил?
- Благодарю, коллега, - сказал он, даже не улыбнувшись. - Это очень
мило с вашей стороны. Но все-таки я думаю пройти еще раз. Мне, видите ли,
тоже надо знать, что происходит в клинике.
Теперь Велецкий немного обстрелялся. Может делать несложные перевязки,
и ассистенты говорят, что руки у него неплохие. За время пребывания среди
нас научился и скромности. Понимает, что практикант в ряду клинических
званий - нечто вроде ефрейтора. Перед сокурсниками, разумеется, форсит.
Ефрейтор ведь всегда бывает грозой новобранцев.
- Диапозитивы давать сейчас? - учтиво спрашивает он меня.
Я утвердительно киваю. Он опускает темные шторы, включает аппарат.
Начинаем.
Мне осталось рассказать об опухолях ствола головного мозга и мозжечка.
Сначала вкратце повторяю основные анатомо-физиологические данные, затем
следует теоретическое обобщение, показ рентгеновских снимков. Объясняю ход
операции, вычерчиваю ее схему. А следующая часть сообщения - снимки,
диапозитивы... Свет, тьма, жужжание аппарата, щелканье кассет, шелест
переворачиваемых страниц тетрадей и блокнотов.
Передо мной десятки лиц. Глаза внимательные, сосредоточенные, глаза,
рассеянно блуждающие по стенам, глаза сонные, красивые глаза девушки, не
выражающие ни единой мысли. Взгляды нетерпеливые, взгляды, полные затаенной
насмешки или невыразимо скучающие.
- Эпендимома, - повышаю я голос, - опухоль, встречающаяся главным
образом у детей.
Новая искра интереса. Страдания, которым подвержены дети, всегда
занимают и трогают аудиторию.