"Даниэла Стилл. Беттина [love]" - читать интересную книгу автора

лет, в течение которых Джастин Дэниелз жил в долг. Вся недвижимость была
заложена и перезаложена. Оказалось, что в счет погашения долга и процентов
надо выплатить фантастическую сумму. Последние ссуды он целиком и
полностью потратил на автомобили - новый "бентли" и "роллс-ройс" 1934 года
выпуска - и антиквариат, скаковых лошадей, женщин, путешествия, на Беттину
и на самого себя. Прошлой зимой он приобрел у друга чистокровного
арабского скакуна. За эту покупку надлежало заплатить два миллиона семьсот
тысяч долларов - говорилось в договоре. Друг любезно согласился рассрочить
выплату на год, и хотя год еще не прошел, долг не был погашен. Джастин не
сомневался, что можно будет подучить дополнительные ссуды, да и проценты с
изданий его книг поступали регулярно, причем чеки содержали шестизначные
суммы. Но что для Беттины и Айво оказалось новостью - так это то, что он
брал в долг у богатых друзей и в счет будущих поступлений. Он по уши залез
в долги. Ему, открывали кредиты и банкиры, и друзья под залог
недвижимости, гонораров за ненаписанные книги, воздушных замков. А как же
"верняк", спросила Беттина? Она как-то слышала обрывки разговора, в
котором отец упоминал о вложениях средств в "верняк". По прошествии
нескольких часов, проведенных в обществе поверенных отца, Беттина поняла,
что никакого "верняка" не было. Единственное, что не подлежало сомнению -
так это астрономическая сумма накопившихся долговых обязательств. Свои
долги Джастин сохранял в тайне. Несколько лет тому назад он распрощался с
коммерческими консультантами, обозвав их дураками. Беттина сидела
сраженная услышанным. Было невозможно с ходу разобраться в том, что
говорят адвокаты, но одно было ясно: предстоит несколько месяцев
расхлебывать эту кашу. Знаменитый, очаровательный, обожаемый Джастин
Дэниелз оставил после себя не королевское состояние, а поднебесную гору
долга.
Беттина в замешательстве посмотрела на Айво, а у того в глазах стояло
отчаяние. Ему казалось, что он за один час постарел на целых десять лет.
- А дома? - спросил Айво и затравленно посмотрел на старшего
поверенного.
- Мы проверим все еще раз, но боюсь, что их придется продать. Мы
рекомендовали это сделать мистеру Дэниелзу еще два года назад. И теперь не
исключено, что, продав дома... э-э... - тут раздалось смущенное
покашливание адвоката, - что-то из антиквариата и произведений искусства,
собранных в нью-йоркской квартире мистера Дэниелза, будет возможно
очистить остальное имущество от долгов.
- А разве что-нибудь останется?
- В данный момент трудно сказать. Однако выражение лица поверенного
говорило само за себя.
- Итак, вы утверждаете, - с вызовом сказал Айво, причем он сам не
понимал, на кого больше сердит: на Джастина или на его адвокатов, - что
после приведения в порядок всех дел не останется ничего, кроме
нью-йоркской квартиры? Ни акций, ни бон, - ничего?
- Боюсь, что так и будет, - старший поверенный виновато крутил в
руках очки, в то время как его младший коллега беспрестанно покашливал и
старался не смотреть на тоненькую юную девушку.
- А насчет мисс Дэниелз не было никаких распоряжений? - недоверчиво
спросил Айво.
Адвокат односложно произнес: